В конце сентября обстановка на советско-германском фронте оставалась сложной. Немецко-фашистские армии занимали выгодное оперативно-стратегическое положение и, несмотря на понесенные потери, по-прежнему имели превосходство в силах и средствах.

Вермахт вместе с вооруженными силами европейских союзников Германии имел здесь 207 дивизий. Средняя укомплектованность пехотной дивизии составляла 15,2 тыс. человек, танковой – 14,4 тыс. и моторизованной – 12,6 тыс. человек. Всего в сухопутных войсках противника, действовавших против СССР, насчитывалось 4300 тыс. человек, 2270 танков, свыше 43 тыс. орудий и минометов и 3050 самолетов.

В составе советской действующей армии на 1 октября 1941 г. находилось 213 стрелковых, 30 кавалерийских, 5 танковых, 2 мотострелковые дивизии, 18 стрелковых, 37 танковых и 7 воздушно-десантных бригад. Средняя численность стрелковой дивизии составляла около 7,5 тыс., а кавалерийской и танковой – 3 тыс. человек. Всего в действующей армии насчитывалось 3245 тыс. человек, 2715 танков (из них тяжелых и средних 728), 20 580 орудий и минометов (в том числе 45-мм пушек – 3050, зенитных орудий – 3060) и 1460 самолетов (без учета дальнебомбардировочной авиации).

Сравнение приведенных данных показывает, что противник превосходил советские войска в людях в 1,3 раза, в орудиях и минометах – в 1,9 раза, в самолетах – в 2,1 раза.

В таких неравных условиях Советским Вооруженным Силам пришлось продолжать борьбу с врагом осенью 1941 г.

Верховное командование вермахта в те дни считало, что наконец-то создаются условия для нанесения последнего сокрушительного удара по советским войскам и окончательного разгрома Советского Союза. Оно было уверено, что для достижения конечной цели блицкрига достаточно разгромить войска западного направления, прикрывавшие путь в Центральный промышленный район и к столице СССР – Москве. Продолжая наступление на других направлениях, гитлеровцы полагали, что овладеть Донбассом и Крымом сможет группа армий «Юг» с помощью румынских и итальянских войск, а сломить сопротивление защитников Ленинграда в состоянии группа армий «Север» с помощью финских армий.

В директиве ОКБ № 35 от 6 сентября говорилось: «Начальные успехи в действиях против сил противника, находящихся между смежными флангами групп армий “Юг” и “Центр”, в сочетании с дальнейшими успехами по окружению вражеских войск в районе Ленинграда создают предпосылки для проведения решающей операции против группы армий Тимошенко... Она должна быть решительно разгромлена до наступления зимы в течение ограниченного времени, имеющегося еще в распоряжении».

Общий замысел последующих действий, изложенный в этой директиве, сводился к следующему: группа армий «Центр» к концу сентября подготовит наступательную операцию на московском направлении с целью уничтожения советских войск восточнее Смоленска; группа армий «Север» совместно с финскими войсками, полностью окружив Ленинград, высвободит не позднее 15 сентября большую часть своих подвижных войск и соединения 1-го воздушного флота для группы армий «Центр»; в полосе группы армий «Юг» высвобождающиеся восточнее Киева дивизии 2-й, 6-й армий и 2-й танковой группы перегруппируются для осуществления новых операций. При этом предусматривалось, что 2-я армия и 2-я танковая группа после выполнения совместно с группой армий «Юг» своей задачи на киевском направлении будут перенацелены на Москву, а группа армий «Юг» приступит к операциям по овладению Донбассом и Крымом с последующим выходом на подступы к Северному Кавказу.

16 сентября, когда стало ясно, что сражение под Киевом близится к концу, командование группы армий «Центр» направило в войска директиву о непосредственной подготовке наступления на Москву. Предстоявшая операция получила условное наименование «Тайфун». В связи с приближением зимы гитлеровцы форсировали приготовления с расчетом перейти в наступление не позднее начала октября.

По плану операции группа армий «Центр» должна была тремя мощными ударами танковых группировок из районов Духовщины, Рославля и Шостки в восточном и северо-восточном направлениях расчленить оборону советских войск, окружить и уничтожить войска Западного и Резервного фронтов в районе Вязьмы и Брянского – в районе Брянска, затем сильными подвижными группировками охватить Москву с севера и юга и одновременно фронтальным наступлением пехотных соединений овладеть советской столицей.

Взятию Москвы – важнейшего политического, экономического и культурного центра – гитлеровцы придавали исключительное значение. «Захват этого города означает как с политической, так и с экономической стороны решающий успех», – говорилось в основной директиве плана «Барбаросса». Падение Москвы должно было продемонстрировать всему миру триумф стратегии «молниеносной войны», послужить последним доказательством «неотразимости» немецкого оружия. Поэтому гитлеровцы и в сентябре 1941 г. продолжали связывать судьбу войны именно с этим наступлением.

При подготовке операции «Тайфун» группа армий «Центр» была усилена. Из группы армий «Север» на московское направление передавались 4-я танковая группа (четыре танковые и две моторизованные дивизии) и авиационный корпус; из группы армий «Юг» – две танковые и две моторизованные дивизии; из резерва ОКХ – два танковых соединения. Переброска войск проводилась скрытно, преимущественно в ночное время.

В конце сентября в группе армий «Центр» (9, 4 и 2-я армии, 3, 4, 2-я танковые группы) насчитывалось 74,5 дивизии, в том числе 14 танковых и 8 моторизованных, или 64 процента всех немецких подвижных соединений, действовавших на советско-германском фронте.

Гитлеровское командование, срочно пополняя свои войска, довело укомплектованность пехотных дивизий до 90 процентов и количество танков в танковых дивизиях до 70–100 процентов штатной численности. На 1 октября группа армий «Центр» имела в своем составе 1800 тыс. человек, свыше 14 тыс. орудий и минометов, 1700 танков, или 42 процента людей, 33 процента орудий и минометов, 75 процентов танков от общего их количества на советско-германском фронте. Для поддержки наступления на Москву выделялось около 1390 самолетов.

На московском направлении гитлеровцы сосредоточили большую часть своих разведывательно-подрывных органов. С передовыми частями 4-й армии должна была следовать специально созданная команда полиции безопасности и СД «Москва» с задачей ворваться с наступавшими войсками в столицу, захватить здания руководящих партийных и советских органов, арестовать видных деятелей Коммунистической партии и Советского государства, учинить расправу над партийным и советским активом.

Советское командование отдавало себе отчет в том, что наступившее затишье на московском направлении временное, что оно неизбежно должно смениться крупными сражениями. Поэтому особое внимание уделялось организации обороны дальних и ближних подступов к столице. Строительство оборонительных рубежей на большую глубину здесь было начато еще в июле. В течение сентября организация обороны совершенствовалась и развивалась, чтобы в случае перехода немецко-фашистских войск в новое наступление остановить их и нанести им ответный удар.

Ставка еще 10 сентября направила Западному фронту директиву, в которой требовала «перейти к обороне, прочно закопаться в землю и за счет второстепенных направлений и прочной обороны вывести в резерв шесть-семь дивизий». На основании этих указаний был издан приказ о переходе фронта к обороне.

К концу месяца стало окончательно ясно, что новое немецкое наступление не за горами. Директивами от 27 сентября советское Верховное Главнокомандование еще раз потребовало от войск Западного и Брянского фронтов перейти к жесткой и упорной обороне, а также создать фронтовые и армейские резервы, вести систематическую разведку, повысить боеготовность войск. Между тем командование этих фронтов, руководствуясь ранее данными указаниями Ставки, наряду с постановкой армиям оборонительных задач оставило и наступательные. Фактически до конца сентября армии фронтов на отдельных участках пытались наступать. Такая раздвоенность в действиях сыграла отрицательную роль. На выполнение требований Ставки о переходе к жесткой обороне не осталось необходимого времени.

Немецко-фашистской группе армий «Центр» на 30 сентября противостояли 95 советских соединений (в том числе 3 мотострелковые и 9 кавалерийских дивизий, 13 танковых бригад), или около 30 процентов состава действующей армии. Причем немало соединений и частей было укомплектовано не полностью. Многие из них, особенно дивизии народного ополчения, не имели боевого опыта, были слабо вооружены и обучены.

Всего в составе трех фронтов (Западного, Резервного и Брянского) насчитывалось около 1250 тыс. человек, 7600 орудий и минометов, 990 танков, 677 самолетов (с учетом резервных авиагрупп). Немецко-фашистские войска превосходили их в живой силе в 1,4 раза, артиллерии – в 1,8, танках – в 1,7, самолетах – в 2 раза. На направлениях, где сосредоточивались основные ударные группировки врага, его численное превосходство оказалось еще более значительным. Из 304 танков, имевшихся в частях Западного фронта, только 39, или 12,8 процента, были тяжелыми и средними. Основную массу составляли легкие танки с невысокими боевыми возможностями. На вооружении авиации лишь 20 процентов самолетов были новых типов.

К началу октября 1941 г. Западный фронт, которым командовал генерал И. С. Конев, в составе шести армий (22, 29, 30, 19, 16 и 20-я) и фронтовых резервов занимал оборону на главном, московском направлении в полосе шириной 340 км от Осташкова до Ельни с задачей не допустить прорыва врага к Москве.

Резервный фронт, в командование которым в середине сентября вступил маршал С. М. Буденный, большей частью своих сил (31, 32, 33 и 49-я армии) занимал оборону восточнее Западного фронта в полосе шириной 300 км по линии Осташков, Селижарово, восточнее Дорогобужа. Эти армии предназначались для отражения ударов немецко-фашистских войск в случае прорыва ими обороны Западного фронта. Две другие армии (24-я и 43-я) занимали оборону в первом эшелоне, южнее Западного фронта, от Ельни до Снопоти в полосе шириной до 100 км, прикрывая спас-деменское и кировское направления, а две дивизии правофланговой 31-й армии – в районе озеро Селигер, Осташков – в полосе шириной 30 км.

50, 3 и 13-я армии Брянского фронта должны были прикрыть брянско-калужское и севско-орловско-тульское направления. Передний край их обороны в полосе 290 км проходил по линии Снопоть, Погар, Глухов. На левом крыле фронта действовала оперативная группа генерала А. Н. Ермакова.

Советское командование принимало меры к созданию глубокой обороны. В строительстве оборонительных рубежей, в первую очередь ржевско-вяземского и можайского, активное участие принимало население Москвы, столичной и соседних областей. По призыву партийной организации столицы в этих работах участвовало до 250 тыс. человек. Однако завершить их до начала немецкого наступления не удалось. К тому же созданные полосы обороны войска занимали не на всю глубину, так как Ставка не имела в то время достаточных резервов, В соединениях и частях не хватало противотанковых средств. Так, на Западном фронте на 1 км оперативного построения войск приходилось лишь 0,9 танка, 1,5 орудия ПТО, 7,5 орудия и миномета калибром 76 мм и крупнее. У советских войск также было недостаточно зенитных орудий и самолетов.

Положение осложнилось тем, что командование фронтов не смогло своевременно вскрыть замысел и группировку противника, определить направления его главных ударов. Западный фронт сосредоточил свои основные силы и средства западнее Вязьмы. Командование же группы армий «Центр» создало два ударных кулака в районах Духовщины и Рославля для глубокого охвата и обхода его войск с севера и юга. То же самое произошло на Брянском фронте, который расположил почти все резервы у Брянска, а противник нанес главный удар из района Шостки.

В трудных условиях осуществлялось тыловое обеспечение войск. Не хватало боеприпасов, горючего, автотранспортных и ремонтных средств. Военная промышленность еще не могла удовлетворить все возраставшие потребности действующей армии, особенно в артиллерийских снарядах, авиационном и автомобильном бензине. Поэтому во фронтах и армиях был введен строгий лимит расходования боеприпасов и горючего, что позволило создать некоторые резервы.

Органы тыла выполнили большую работу по обеспечению войск фронтов и новых формирований продовольствием и вещевым имуществом. Она проводилась под контролем и с помощью ГКО и СНК СССР. В заготовке продовольствия и фуража в тыловых районах армий и фронтов принимали участие специальные группы, созданные при военных советах армий из местных партийных и советских работников.

Обеспечение войск теплым обмундированием было завершено в основном к 5 декабря 1941 г. В этом большую роль сыграли предприятия Москвы и области, трудящиеся Урала, Западной и Восточной Сибири. В результате советские воины встретили холодную зиму 1941 г. тепло одетыми и обутыми.

Таковы были обстановка и условия, в которых советским войскам пришлось отражать очередной натиск немецко-фашистских армий.

Операция «Тайфун», названная гитлеровским руководством «решающим сражением года», началась 30 сентября переходом в наступление 2-й танковой группы в полосе Брянского фронта. 2 октября в наступление против Западного и Резервного фронтов перешли остальные армии группы «Центр». На западном стратегическом направлении развернулись события, положившие начало великой битве под Москвой, которая продолжалась до апреля 1942 г.

Основными силами 9-й армии и 3-й танковой группы (12 дивизий, в том числе 3 танковые и моторизованная) при поддержке авиации противник нанес мощный удар из района Духовщины против четырех ослабленных в боях дивизий Западного фронта на стыке 30-й и 19-й армий (командующие армиями генералы В. А. Хоменко и М. Ф. Лукин). Имея подавляющее превосходство в живой силе и технике, он в первый же день добился успеха, вклинившись в оборону советских войск от 15 до 30 км.

3–4 октября командование Западного фронта силами армейских и фронтовых резервов нанесло контрудары по прорвавшимся немецким дивизиям. Однако эта мера не дала ожидаемых результатов, так как осуществлялась слабыми и малоподвижными группировками, без достаточной артиллерийской и авиационной поддержки.

Противник продвигался в глубину обороны советских войск. 6 октября его подвижные соединения подошли к Вязьме с севера, охватив значительную часть войск Западного фронта.

Одновременно в полосе 43-й армии Резервного фронта гитлеровцы прорвались вдоль Варшавского шоссе. 4–5 октября они овладели районом Спас-Деменск, Юхнов, охватили вяземскую группировку советских войск с юга и создали угрозу ее полного окружения.

Поэтому Ставка Верховного Главнокомандования разрешила командующим Западным и Резервным фронтами в ночь на 6 октября отвести армии на ржевско-вяземский оборонительный рубеж. Однако сделать это в тех крайне сложных условиях не удалось. 4-я немецкая танковая группа через Спас-Деменск вышла к Вязьме, где соединилась с 3-й танковой группой, наступавшей из района Духовщины. К 7 октября 19-я и 20-я армии Западного и 24-я и 32-я армии Резервного фронтов были окружены западнее Вязьмы. Обстановка осложнялась и тем, что к моменту прорыва противником обороны войск на московском направлении в распоряжении Ставки Верховного Главнокомандования непосредственно в районе Москвы стратегических резервов, способных прикрыть столицу, не было.

Попавшие в окружение войска продолжали оказывать упорное сопротивление, сковав здесь 28 вражеских дивизий. Четырнадцать из них не смогли высвободиться для дальнейшего наступления до середины октября. Это позволило советскому командованию выиграть время для организации сопротивления на Можайской линии обороны.

В середине октября часть советских войск прорвалась из окружения и отошла на Можайскую линию. Немало воинов погибло на поле боя. Многие бойцы и командиры, оказавшиеся в тылу врага, влились в партизанские отряды.

Крайне неблагоприятно развивались события и в полосе Брянского фронта. Уже на третий день наступления 2-я танковая группа противника, поддержанная массированными ударами авиации, захватила Дмитровск-Орловский и вышла глубоко в тыл 13-й армии. Враг занял Севск и расчленил группу генерала Ермакова на две части. Одним моторизованным корпусом он развивал наступление на Орел, другим – на Карачев, Брянск.

На правом крыле фронта оборона 50-й армии также была прорвана. Тяжелое положение еще более усугубилось выдвижением гитлеровских войск из района Рославля на Жиздру. Они охватили фланги и вышли в тыл Брянского фронта. Попытки командования 50-й армии восстановить положение на своем левом фланге успеха не принесли.

3 октября немецкие подвижные соединения взяли Орел и устремились вдоль шоссе Орел – Тула. По приказу Ставки Верховного Главнокомандования навстречу им был выдвинут 1-й гвардейский стрелковый корпус. В тяжелых боях в районе Мценска корпус при поддержке 6-й резервной авиационной группы Ставки и фронтовой авиации задержал противника, а 11 октября решительным контрударом выбил его из Мценска. При этом особо отличились 4-я и 11-я танковые бригады. Действуя из засад и участвуя в коротких контратаках, советские танкисты нанесли гитлеровцам большой урон.

Враг рвался вперед и на других направлениях. 6 октября он занял Карачев и Брянск. Армии Брянского фронта оказались расчлененными, а их тыловые коммуникации – перехваченными. Используя разрывы между частями и соединениями немецких войск, они пробивались в восточном и юго-восточном направлениях.

Таким образом, в начале октября на западном направлении создалась крайне тяжелая обстановка, чреватая опасностью прорыва немецко-фашистских войск к Москве. Значительная часть соединений Западного, Резервного и Брянского фронтов находилась в окружении. Сплошной линии обороны не было, резервов, способных быстро закрыть бреши, командующие фронтами не имели.

Нужно было срочно создать новый фронт обороны и во что бы то ни стало остановить врага на подступах к Москве. 5 октября ГКО принял специальное решение о защите столицы. Главным рубежом сопротивления была определена Можайская линия обороны, проходившая от Волоколамска до Калуги. Сюда выдвигались резервы Ставки, ряд соединений и частей Северо-Западного и Юго-Западного фронтов, почти все силы и средства Московского военного округа. Всего в течение недели на Западный фронт прибыло 14 стрелковых дивизий, 16 танковых бригад, более 40 артиллерийских полков и другие части.

Для оказания практической помощи командованию Западного и Резервного фронтов в организации отпора врагу в районы боевых действий выехали представители ГКО и Ставки В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов и А. М. Василевский. По их предложению 10 октября войска Западного и Резервного фронтов были объединены в один Западный. Командующим фронтом был назначен генерал Г. К. Жуков. В целях ослабления военно-воздушных сил противника Ставка в тот же день приказала командующему ВВС Советской армии организовать 11–12 октября массированные удары по вражеским аэродромам. Выполняя эту задачу, авиация Северо-Западного, Западного, Брянского и Юго-Западного фронтов уничтожила большое количество немецких самолетов.

Соединения и части, прибывшие на Можайскую линию с других фронтов и из глубины страны, а также отходившие с запада, создавали новую линию обороны. «Дни и ночи шла в войсках напряженная работа, – писал маршал Жуков. – Люди от усталости и бессонницы буквально валились с ног, но, движимые чувством личной ответственности за судьбу Москвы, за судьбу Родины, следуя указаниям партии, проводили колоссальную работу по созданию устойчивой обороны войск фронта на подступах к Москве».

В связи с приближением фронта к Москве по решению ГКО от 12 октября создавалась еще одна линия обороны на непосредственных подступах к столице.

В ее строительстве принимали активное участие трудящиеся города и области.

В те грозные дни особое значение приобрела партийно-политическая работа. Она укрепляла у воинов уверенность в победе над врагом.

Ее содержание определялось решениями Центрального комитета партии. В центре внимания были лозунги: «Отстоим родную столицу!», «Под Москвой должен начаться разгром немецко-фашистских захватчиков!».

Орган ЦК ВКП(б) газета «Правда» в своих материалах призывала советский народ мобилизовать все силы на отражение ударов врага. Выражая непоколебимую уверенность в разгроме фашистских захватчиков, она обращала внимание советских людей на то, что победа сама не приходит – ее надо завоевать, а путь к победе нелегок, он требует готовности к любым жертвам, что только стойкостью, бесстрашием, безграничным мужеством воины Советских Вооруженных Сил при поддержке всего народа смогут переломить хребет обезумевшему фашистскому хищнику.

13 октября собрание партийного актива Москвы, обсудив вопрос «О текущем моменте», постановило: «...Мобилизовать всю Московскую партийную организацию, всех коммунистов, комсомольцев и всех трудящихся Москвы на отпор немецко-фашистским захватчикам, на защиту Москвы, на организацию победы».

17 октября секретарь ЦК и МГК ВКП(б) А. С. Щербаков по поручению ЦК, выступая по радио, сказал: «...За Москву будем драться упорно, ожесточенно, до последней капли крови. Планы гитлеровцев мы должны сорвать во что бы то ни стало».

Вся деятельность партийной организации столицы была подчинена интересам обороны Москвы.

В течение нескольких дней в Москве было сформировано 25 отдельных коммунистических и рабочих рот и батальонов, укомплектованных на три четверти коммунистами и комсомольцами. Только за первую половину октября Москва дополнительно дала фронту 50 тыс. воинов. Вступление в ряды защитников столицы людей с крепкой рабочей и партийной закалкой поднимало дух войск, повышало их стойкость.

По призыву партии 450 тыс. человек, главным образом женщины, участвовали в строительстве оборонительных сооружений на подступах к Москве и в самом городе. В три смены работали предприятия, обеспечивая защитников столицы оружием и боеприпасами.

К 10 октября, в разгар работы по созданию Можайской линии обороны, обстановка на фронте еще более обострилась. Враг захватил Сычевку, Гжатск, вышел к Калуге, вел бои у городов Брянск, Мценск, на подступах к Понырям и Льгову. Частью сил 9-й армии и 3-й танковой группой гитлеровцы повели наступление против правого крыла Западного фронта в направлении Ржев, Калинин. Им удалось пробиться вдоль Волги на северо-восток и 14 октября ворваться в Калинин. Назревала угроза выхода врага в тыл Северо-Западному фронту. Немецкое командование намеревалось с наступлением благоприятной погоды «бросить 3-ю танковую группу на Ярославль и Рыбинск». По вражеским соединениям, рвавшимся на Торжок, нанесла контрудар группа войск под командованием начальника штаба Северо-Западного фронта генерала Н. Ф. Ватутина.

Чтобы объединить войска, прикрывавшие Москву с северо-запада, Ставка 17 октября из армий правого крыла Западного фронта (22, 29, 30 и 31-я) образовала Калининский фронт. Командующим был назначен генерал И. С. Конев.

Активными действиями войска фронта во второй половине октября сковали на этом направлении значительные силы врага. 9-я немецкая армия вынуждена была отказаться от дальнейшего наступления и перейти к обороне на рубеже Селижарово, река Тьма, Калинин, Тургиново. Калининский фронт занял нависающее положение по отношению к группе армий «Центр» с севера.

В середине октября чрезвычайно сложной оставалась обстановка на Западном фронте. Его ослабленные армии вели бои в полосе от Волжского водохранилища до Калуги. Основные силы фронта сосредоточивались на важнейших направлениях: волоколамское прикрывала 16-я, можайское – только что созданная 5-я, малоярославецкое – 43-я, калужское – 49-я армии. Управление 33-й армии объединило войска, действовавшие под Наро-Фоминском.

Враг рвался к Москве по наикратчайшему пути. Против 16-й армии, в которой на каждый стрелковый батальон и кавалерийский полк приходилось 5–6 км фронта обороны, а плотность артиллерии не превышала двух орудий на 1 км, гитлеровцы бросили четыре дивизии, насчитывавшие до 200 танков. Чтобы отразить их удар, командование Западного фронта сосредоточило здесь основные силы авиации – 210 истребителей и 200 бомбардировщиков и штурмовиков. Поддержанные ими, войска армии под командованием генерала К. К. Рокоссовского, проявив исключительное упорство, успешно отбили атаки противника.

На волоколамском направлении враг был остановлен 27 октября. В боях под Волоколамском особенно отличились бойцы и командиры 316-й стрелковой дивизии генерала И. В. Панфилова и курсантского полка училища имени Верховного Совета РСФСР под командованием полковника С. И. Младенцева.

Массированным танковым атакам противника, поддержанным авиацией, защитники Москвы противопоставили хорошо организованную оборону, в которой большую роль играли противотанковые опорные пункты и районы.

Немецкие генералы, объясняя свои неудачи в наступлении, признавали, что основной причиной являлись упорство и стойкость советских воинов. Так, командир 5-го армейского корпуса в те дни доносил в вышестоящий штаб: «Используя хорошо оборудованные позиции... и сильное минирование, 316-я русская дивизия... ведет поразительно упорную борьбу». О стойкость и мужество советских воинов разбивались все попытки гитлеровцев прорваться к Москве.

С запада через Можайск настойчиво рвались к столице дивизии 4-й танковой группы. Им противостояли войска 5-й армии.

На историческом Бородинском поле в схватку с противником вступили части прославленной 32-й стрелковой Краснознаменной дивизии полковника В. И. Полосухина, отличившейся в борьбе против японских захватчиков у озера Хасан, и подразделения 18, 19 и 20-й танковых бригад. Четверо суток эти соединения при поддержке авиационной группы полковника Н. А. Сбытова отбивали атаки немецко-фашистских войск. Были уничтожены тысячи вражеских солдат и офицеров, большое количество военной техники.

Советские части отошли лишь тогда, когда противнику удалось обойти их с флангов. 18 октября под натиском немецких танков им пришлось оставить Можайск.

Напряженная обстановка сложилась также юго-западнее столицы. 12 октября была оставлена Калуга. Прорвав оборону 49-й армии, враг устремился к Тарусе и Малоярославцу. Подступы к Малоярославцу стойко защищала группа войск 43-й армии в составе стрелковой дивизии, танковой бригады, подольского пехотного и подольского пулеметно-артиллерийского училищ и двух батальонов запасного полка. Она была усилена четырьмя артиллерийскими полками и тремя дивизионами реактивных минометов. Только 18 октября, после пятидневных упорных боев, гитлеровские танки смогли ворваться в Малоярославец.

Непрерывные бои шли и на других участках Калининского, Западного и Брянского фронтов. С каждым днем росло сопротивление советских войск. Темпы продвижения немецких дивизий непрерывно снижались.

Поскольку столица стала прифронтовым городом, из нее были эвакуированы часть партийных и правительственных учреждений и весь дипломатический корпус. Государственный Комитет Обороны признал необходимым срочно вывезти еще остававшиеся в городе оборонные заводы, научные и культурные учреждения. Эта огромная работа была проведена четко и в короткий срок.

Политбюро ЦК партии, Государственный Комитет Обороны, Ставка и оперативная группа работников Генерального штаба по-прежнему находились в Москве. Отсюда осуществлялось руководство всей страной и боевыми действиями на фронтах, здесь решались главные вопросы ведения войны. Этот факт имел важное значение в укреплении моральных сил защитников столицы.

Большую роль в упрочении обороны Москвы сыграло постановление Государственного Комитета Обороны от 19 октября о введении с 20 октября в городе и прилегающих к нему районах осадного положения. Оборона рубежей в 100–120 км западнее Москвы возлагалась на командующего Западным фронтом генерала Г. К. Жукова, а на ее ближних подступах – на начальника гарнизона генерала П. А. Артемьева. Постановление было направлено на укрепление тыла войск и пресечение подрывной деятельности вражеской агентуры. Партия призвала население столицы соблюдать порядок и спокойствие, оказывать воинским частям всяческое содействие. Охрана общественного порядка возлагалась на внутренние войска гарнизона.

Командиры, политорганы, партийные и комсомольские организации разъясняли постановление ГКО о введении в столице и ее пригородах осадного положения, а также обращение Военного совета Западного фронта к защитникам столицы. «Товарищи! – говорилось в обращении. – В час грозной опасности для нашего государства жизнь каждого воина принадлежит Отчизне. Родина требует от каждого из нас величайшего напряжения сил, мужества, геройства и стойкости. Родина зовет нас стать нерушимой стеной и преградить путь фашистским ордам к родной и любимой Москве. Сейчас, как никогда, требуются бдительность, железная дисциплина, организованность, решительность действий, непреклонная воля к победе и готовность к самопожертвованию».

Население Москвы активно включилось в строительство внешнего оборонительного пояса и возведение укреплений внутри города. В исключительно короткий срок подступы к Москве опоясали противотанковые рвы, лесные завалы, металлические ежи. На танкоопасных путях были установлены противотанковые орудия. Сотни вооруженных отрядов, боевых дружин и групп истребителей танков вместе с бойцами и командирами воинских частей встали на защиту города.

Опасность, нависшая над столицей, еще более сплотила советский народ. На митингах, проходивших по стране, советские люди заявляли: «Мы с тобой, родная Москва!» Тысячи писем, резолюций митингов и собраний трудящихся шли в ЦК партии, редакции центральных газет. В них выражалась клятва партии и правительству выстоять, разбить врага.

«Не бывать фашистам в Москве!» – единодушно заявляли советские воины. И клятву свою они сдержали.

В конце октября противник был остановлен на рубеже Волжское водохранилище, восточнее Волоколамска, по рекам Нара и Ока до Алексина.

Войска Калининского и Западного фронтов все чаще переходили в контратаки. В дневнике боевых действий ОКБ в последние дни октября появились записи о том, что советские части во всей полосе 4-й немецкой армии при поддержке танков и артиллерии беспрерывно наносят удары, и ее соединения вынуждены перейти к обороне. «Боеспособность некоторых дивизий 12, 20 и 57-го армейских корпусов в последние дни резко упала». Фашистское командование встревожили также сильные атаки советских войск против 9-й армии в районе Калинина.

Успешно отражались налеты вражеской авиации на Москву. Противовоздушной обороне столицы уделялось большое внимание с самого начала войны. Ее организация непрерывно развивалась и совершенствовалась. К началу битвы под Москвой ПВО столицы имела стройную систему, основанную на принципе круговой обороны с учетом наиболее опасных направлений: западного и юго-западного, а также на максимальном использовании боевых возможностей истребительной авиации и зенитных средств, тесно взаимодействовавших друг с другом. В составе 6-го истребительного авиационного корпуса действовало до 700 самолетов. 1-й корпус ПВО, которым командовал генерал Д. А. Журавлев, насчитывал 759 зенитных орудий среднего и 352 малого калибра, 643 крупнокалиберных пулемета, 763 прожекторные установки.

Истребительная авиация вела борьбу с воздушным противником на дальних подступах. Ее аэродромы располагались в радиусе 150–200 км от Москвы. В дневное время суток истребители действовали во всей глубине своей зоны, а в ночное – в пределах световых прожекторных полей (СПП).

На непосредственных подступах к Москве немецкие самолеты уничтожались зенитной артиллерией преимущественно среднего калибра. Управление ее огнем осуществлялось по секторам, в каждом из которых располагался один зенитный артиллерийский полк. Полки строили боевые порядки в три линии дивизионов, имевшие значительную глубину. Части и подразделения малокалиберной зенитной артиллерии и зенитных пулеметов использовались для прикрытия с воздуха важных объектов внутри города (Кремль, вокзалы, электростанции и др.). Аэродромы, шлюзы канала Москва – Волга прикрывались зенитными артиллерийскими батареями среднего калибра.

Зенитные прожекторы располагались по всей глубине противовоздушной обороны для создания световых полей, обеспечивавших ночные действия истребителей, и для освещения ночью целей зенитной артиллерии. Аэростатные части создавали зоны воздушного заграждения вокруг центра Москвы и вдоль ее западной и южной окраин. Части воздушного наблюдения, оповещения и связи имели две кольцевые полосы предупреждения (внешняя на удалении 200–250 км) и сплошное поле наблюдения с внешней границей в 100–125 км от центра города. На линии Ржев, Вязьма были развернуты радиолокационные станции обнаружения.

Управление силами и средствами ПВО Москвы осуществлялось централизованно с командного пункта 1-го корпуса ПВО. Командовал Московской зоной ПВО генерал М. С. Громадин.

В октябре фашистская авиация произвела на Москву 31 налет. В них участвовало около 2 тыс. самолетов, но прорваться к объектам бомбометания смогли всего 72. При отражении налетов в воздушных боях и огнем зенитной артиллерии было сбито 278 немецких самолетов.

Во второй половине октября удалось задержать продвижение немецко-фашистских войск в полосе Брянского фронта. Это позволило 3-й и 13-й армиям, которые почти три недели вели тяжелые бои в тылу противника, 23 октября пробиться из окружения и по приказу Ставки отойти на линию восточнее Дубна, Плавок, Верховье, Дивны.

Действиями войск фронта была скована 2-я танковая армия на тульском направлении. Возобновить атаки она смогла лишь в конце октября, когда наступление 4-й армии группы армий «Центр» уже захлебнулось. Танковые дивизии врага к 29 октября продвинулись от Мценска до Тулы, но здесь были остановлены. «Попытка захватить город с ходу, – писал после войны Гудериан, – натолкнулась на сильную противотанковую и противовоздушную оборону и окончилась провалом, причем мы понесли значительные потери в танках и офицерском составе». В течение трех дней гитлеровцы яростно атаковали Тулу, но войска 50-й армии и тульского боевого участка совместно с ополченцами оборонялись самоотверженно. В ряды защитников встали коммунисты и комсомольцы города и области. Мужество их было изумительным. Туляки превратили свой город в неприступную крепость и не сдали его врагу. Большую роль в организации борьбы за Тулу сыграл городской комитет обороны во главе с первым секретарем областного комитета партии В. Г. Жаворонковым, являвшимся в те дни членом Военного совета 50-й армии.

Оборона Тулы обеспечила устойчивость левого крыла Западного фронта на дальних южных подступах к столице. Она также способствовала стабилизации положения на Брянском фронте.

Таким образом, октябрьское наступление немецко-фашистских войск на Москву потерпело провал. Противник был вынужден перейти к обороне на линии Селижарово, Калинин, Тула, Новосиль.

Важнейшим условием срыва намерений противника явилось создание в короткий срок резервов, большая часть которых была введена в сражение в полосе Западного фронта на рубеже Можайской линии обороны.

Огромную роль в отражении ожесточенного натиска гитлеровцев наряду с сухопутными войсками сыграли советские Военно-Воздушные Силы. Только за первые девять дней вражеского наступления на Москву авиация Западного фронта, 6-й авиационный корпус ПВО и части ДВА произвели 3500 самолето-вылетов, уничтожив значительное количество самолетов, танков и живой силы противника. Всего с 30 сентября по 31 октября ВВС совершили 26 тыс. самолето-вылетов, из них до 80 процентов – на поддержку и прикрытие войск.

Враг испытал и силу мощных ударов советских танков и артиллерии. Танковые бригады преграждали фашистским войскам путь на особо опасных направлениях.

Для срыва наступления противника оборудовались противотанковые районы и опорные пункты, различные инженерные заграждения.

Воины всех родов войск в боях на подступах к Москве показали образцы выполнения воинского долга и непреоборимую силу морального духа, проявили массовый героизм. В этих сражениях отличились части стрелковых дивизий: 316-й генерала И. В. Панфилова, 78-й полковника А. П. Белобородова, 32-й полковника В. И. Полосухина, 50-й генерала Н. Ф. Лебеденко, 53-й полковника А. Ф. Наумова, 239-й полковника Г. О. Мартиросяна, а также 1-й гвардейской мотострелковой дивизии полковника А. И. Лизюкова, кавалерийской группы генерала Л. М. Доватора, танковых бригад, возглавляемых M. E. Катуковым, П. А. Ротмистровым, И. Ф. Кириченко, М. Г. Сахно, и многих других соединений.

Основной силой, цементирующей личный состав в борьбе с врагом, были коммунисты и комсомольцы. Они оказывали постоянную помощь командирам и политработникам в мобилизации воинов на успешное решение боевых задач. Политорганы проявляли заботу об укреплении ротных и первичных партийных и комсомольских организаций.

Ряды партии и комсомола пополнялись воинами, отличившимися в боях. В октябре на Западном фронте было принято в партию 1025 человек, в ноябре – 2955 человек; в комсомол вступили в октябре 1887 и в ноябре 3502 человека. Всего на Западном фронте коммунистов было в октябре 33,5 тыс. человек, в ноябре 51,5 тыс. человек, комсомольцев соответственно – 59 тыс. и 78 тыс. человек.

К началу ноября в войсках, сражавшихся под Москвой, насчитывалось свыше 120 тыс. коммунистов, или почти 10 процентов всех армейских коммунистов. Парторганизации в войсках заметно укрепились, их влияние росло, хотя потери коммунистов в боях и сражениях были значительны.

В период битвы за Москву в частях и соединениях использовались разнообразные формы партийно-политической работы. Несмотря на сложность обстановки, проводились партийные, комсомольские собрания и общие собрания личного состава с повесткой дня: «Преградить путь врагу к Москве!», на которых воины единодушно выражали свою твердую решимость разгромить гитлеровцев. В резолюции партийного собрания 4-й танковой бригады говорилось: «Выполняя приказ Западного фронта, мы, коммунисты, отдадим все силы, а если понадобится, ляжем костьми на поле боя, но германских фашистов к Москве не допустим».

Большое значение имел приезд на фронт делегаций трудящихся Москвы, союзных республик и областей страны. Делегаты привозили фронтовикам подарки и письма от коллективов рабочих и колхозников, рассказывали воинам о трудовых подвигах тружеников тыла.

Важнейшим средством партийно-политической работы являлась печать. Регулярно выходили фронтовые, армейские и дивизионные газеты, печатались и распространялись листовки. С 12 октября по 5 ноября политуправление Западного фронта издало для войск 85 различных агитационных материалов общим тиражом 13 715 тыс. экземпляров. Печать играла большую роль в изучении, обобщении и пропаганде боевого опыта.

Результаты октябрьского наступления не радовали гитлеровцев. Главные цели операции «Тайфун» – уничтожение Советской армии и захват Москвы – не были достигнуты. Исход кровопролитных сражений был неожиданным не только для солдат, но и для генералов вермахта.

«С удивлением и разочарованием мы обнаружили в октябре и начале ноября, – писал гитлеровский генерал Блюментрит, – что разгромленные русские вовсе не перестали существовать как военная сила. В течение последних недель сопротивление противника усилилось и напряжение боев с каждым днем возрастало... Все это было для нас полной неожиданностью. Мы не верили, что обстановка могла так сильно измениться после наших решающих побед, когда столица, казалось, почти была в наших руках».

 

Упорное сопротивление советских войск явилось главной причиной колебаний, появившихся у командования вермахта, расхождения мнений при определении путей дальнейшего ведения войны против Советского Союза. В начале ноября Гальдер записал в своем дневнике: «Мы должны путем анализа создавшейся обстановки точно определить свои возможности для ведения последующих операций. В этом вопросе существуют две крайние точки зрения: одни считают необходимым закрепиться на достигнутых рубежах, другие требуют активно продолжать наступление».

Но фактически у гитлеровцев не было выбора. Зима приближалась, а цели плана «Барбаросса» оставались недостигнутыми. Враг спешил, стремясь во что бы то ни стало овладеть столицей Советского Союза до наступления зимы.

Замысел немецко-фашистского командования на продолжение наступления в ноябре содержал ту же идею, что и в октябре: двумя подвижными группировками одновременно нанести сокрушительные удары по флангам Западного фронта и, стремительно обойдя Москву с севера и юга, замкнуть кольцо окружения восточнее столицы.

В первой половине ноября немецко-фашистское командование перегруппировало свои войска: из-под Калинина на волоколамско-клинское направление перебросило 3-ю танковую группу, а 2-ю танковую армию пополнило более чем сотней танков, сосредоточив ее главные силы на правом фланге для обхода Тулы.

В группу армий «Центр» к 15 ноября 1941 г. входили три полевые, одна танковая армии и две танковые группы, насчитывавшие 73 дивизии (47 пехотных, 1 кавалерийская, 14 танковых, 8 моторизованных, 3 охранные) и 4 бригады.

Задача охвата Москвы с севера (операция «Волжское водохранилище») была возложена на 3-ю и 4-ю немецкие танковые группы в составе семи танковых, трех моторизованных и четырех пехотных дивизий, а с юга – на 2-ю танковую армию в составе четырех танковых, трех моторизованных и пяти пехотных дивизий. 4-й армии предстояло вести фронтальное наступление, сковать главные силы Западного фронта, а затем уничтожить их западнее Москвы. 9-я и 2-я армии, скованные войсками Калининского и Юго-Западного фронтов, фактически были лишены возможности принять участие в ноябрьском наступлении. Всего непосредственно для захвата Москвы немецко-фашистское командование выделило 51 дивизию, в том числе 13 танковых и 7 моторизованных.

Оценивая сложившуюся ситуацию, советское командование ясно понимало, что относительное ослабление напряженности на фронте под Москвой является временным, что, хотя враг и понес серьезные потери, он еще не утратил наступательных возможностей, сохраняет инициативу и превосходство в силах и средствах и будет настойчиво стремиться к захвату Москвы. Поэтому принимались все меры к отражению ожидавшегося наступления. Одновременно в качестве стратегических резервов формировались и развертывались на рубеже Вытегра, Рыбинск, Горький, Саратов, Сталинград, Астрахань новые армии.

Ставка, определив намерения и возможности противника, решила в первую очередь укрепить наиболее опасные участки. Она потребовала от Западного фронта во взаимодействии с войсками Калининского и правого крыла Юго-Западного фронтов не допустить обхода Москвы с северо-запада и юга. Его армии усиливались противотанковой артиллерией и гвардейскими минометными частями. На волоколамском и серпуховском направлениях сосредоточивались резервы Ставки; 16-й армии были переданы три кавалерийские дивизии; в район Подольск, Михнево с Юго-Западного фронта прибыл 2-й кавалерийский корпус (две дивизии), в состав которого дополнительно вошли стрелковая и танковая дивизии. За первую половину ноября Западный фронт получил в общей сложности 100 тыс. человек, 300 танков и 2 тыс. орудий. Кроме того, 10 ноября в его состав была передана из Брянского фронта 50-я армия, а 17 ноября из Калининского фронта – 30-я армия.

Ударным немецким группировкам противостояли 30-я, 16-я и частично 5-я армии на правом и 50-я и 49-я армии на левом крыле Западного фронта.

Командование Западного фронта, усилив войска, действовавшие северо-западнее и юго-западнее Москвы, организовало контрудары в полосе 16-й армии на Волоколамск и в районе Скирманово, а также в полосе 49-й армии – на серпуховском направлении. По признанию фашистского командования, контрудар в полосе 49-й армии не позволил 4-й немецкой армии во второй половине ноября перейти здесь в наступление.

Всего в составе войск Западного фронта (с учетом 30-й армии) к середине ноября насчитывалось 35 стрелковых, 3 мотострелковые, 3 танковые, 12 кавалерийских дивизий, 14 танковых бригад. Как и прежде, по численности советские дивизии значительно уступали немецким. Несмотря на усиление войск Западного фронта, немецко-фашистские армии в ноябре продолжали сохранять под Москвой общее численное превосходство в людях и боевой технике, особенно на направлениях главных ударов. Так, на клинском направлении против 56 танков и 210 орудий и минометов, которыми располагала 30-я армия, враг имел до 300 танков и 910 орудий и минометов.

Сосредоточив под Москвой около 1000 самолетов (хотя в их числе было много машин устаревших типов), советское командование создало количественное превосходство над противником в авиации. Для завоевания господства в воздухе Ставка приказала командующему Военно-Воздушными Силами Советской Армии провести с 5 по 8 ноября операцию по уничтожению немецкой авиации на аэродромах. К участию в ней привлекались ВВС Калининского, Западного, Брянского фронтов, 81-я дивизия ДБА и авиация Московской зоны обороны. Ударам подверглись 28 вражеских аэродромов, а 12 и 15 ноября еще 19, на которых было уничтожено 88 самолетов.

Большое внимание уделялось инженерному оборудованию местности. Войска совершенствовали свои позиции, создавали зоны оперативных заграждений. Продолжалось интенсивное строительство оборонительных рубежей. Только на внешнем рубеже Московской зоны к 25 ноября было построено 1428 дзотов, 165 км противотанковых рвов, 110 км проволочных заграждений в три ряда и другие препятствия.

Продолжала укрепляться и совершенствоваться противовоздушная оборона столицы. По решению ГКО от 9 ноября 1941 г. зоны ПВО страны выводились из подчинения военных советов округов и фронтов и подчинялись заместителю наркома обороны по ПВО, который фактически становился командующим Войсками противовоздушной обороны страны как самостоятельным видом Вооруженных Сил СССР. Одновременно все зоны ПВО в европейской части Советского Союза были преобразованы в дивизионные и корпусные районы ПВО. Московская зона ПВО стала Московским корпусным районом ПВО.

В те трудные дни советские люди отмечали 24-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции. Торжественное заседание Московского Совета депутатов трудящихся 6 ноября, парад войск на Красной площади 7 ноября и выступления на них Председателя ГКО И. В. Сталина сыграли важную роль в укреплении уверенности народа и армии в том, что враг под Москвой будет остановлен, что здесь, у стен столицы, начнется разгром гитлеровских захватчиков.

Обращаясь к воинам, уходившим с Красной площади на фронт, И. В. Сталин от имени партии и народа говорил: «На вас смотрит весь мир как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощенные народы Европы, подпавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей». Речь заканчивалась словами: «Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!.. Под знаменем Ленина – вперед к победе!»

Советские воины ответили на призывы партии новыми ратными подвигами, а труженики тыла – высокими трудовыми достижениями.

После двухнедельной паузы группа армий «Центр» возобновила наступление на советскую столицу. С утра 15 ноября началась мощная артиллерийская и авиационная подготовка, а затем 3-я танковая группа нанесла сильный удар по 30-й армии генерала Д. Д. Лелюшенко. Часть войск этой армии, находившаяся севернее Волжского водохранилища, по приказу командования 16 ноября отошла на северо-восточный берег Волги.

Упорное сопротивление врагу оказали соединения, оборонявшиеся южнее водохранилища. Только во второй половине 16 ноября противник смог форсировать реку Лама, потеряв при этом до 60 танков и бронемашин. К исходу 17 ноября ему удалось выйти в район Новозавидовского. Обстановка на стыке Калининского и Западного фронтов крайне осложнилась. Для ликвидации угрозы прорыва врага на Клин командование фронта усилило 30-ю армию двумя дивизиями и организовало в ее полосе несколько авиационных ударов по наступавшим войскам противника.

16 ноября на волоколамском направлении в наступление против 16-й армии перешла 4-я немецкая танковая группа (не менее 400 танков) при массированной поддержке авиации. Главный ее удар пришелся в стык 316-й стрелковой дивизии генерала И. В. Панфилова и группы войск генерала Л. М. Доватора. В решительных схватках с фашистами герои-панфиловцы обессмертили свои имена. В районе разъезда Дубосеково 28 панфиловцев, уничтожив за четыре часа неравного боя 18 танков и десятки фашистов, не пропустили врага.

В тот же день часть сил 16-й армии при поддержке АҐؐБƐؐؠнанесла по противнику мощный контрудар. Стойко сражались защитники Москвы и на других участках фронта. На истринском направлении особенно упорно оборонялась 78-я стрелковая дивизия.

События на фронте в период с 16 по 21 ноября показали, что главные силы 3-й и 4-й танковых групп, имевшие задачу совершить быстрые оперативные прорывы и стремительный обход Москвы, оказались втянутыми в затяжные бои. Темпы вражеского наступления непрерывно снижались и не превышали даже у подвижных войск 3–5 км в сутки. Гитлеровцам приходилось преодолевать стойкую оборону, отражая при этом контратаки стрелковых, танковых и кавалерийских соединений. Попытки противника окружить какую-либо дивизию, как правило, не приносили успеха. Для овладения каждым последующим рубежом он вынужден был организовывать наступление заново.

Западному фронту активно помогал Калининский, войска которого прочно сковали 9-ю немецкую полевую армию, не позволив ей перебросить ни одной дивизии на московское направление.

19 ноября командование группы армий «Центр», усилив 3-ю танковую группу танковой и моторизованной дивизиями, потребовало от нее как можно скорее захватить Клин и Солнечногорск. Чтобы избежать окружения, советские войска 23 ноября после упорных уличных боев оставили эти города.

Не ослабевал натиск врага и на других участках обороны. Особенно упорные бои вели войска 16-й и частично 5-й армий на рубеже реки Истры. Советские дивизии трое суток сдерживали здесь яростные атаки гитлеровцев и нанесли им большой урон. Однако 27 ноября 16-й армии пришлось оставить город Истру.

Несмотря на значительные потери, враг продолжал рваться к Москве, расходуя последние резервы. Но ему не удалось рассечь фронт обороны советских войск.

Создавшуюся обстановку советское командование оценивало как весьма опасную, но нисколько не безнадежную. Оно видело, что войска полны решимости не допустить врага к Москве и дерутся стойко и самоотверженно. С каждым днем становилось очевиднее, что возможности противника не беспредельны и по мере расходования резервов его натиск неизбежно ослабнет.

Об оценке сложившейся ситуации, данной в те дни руководством вермахта, можно судить по записи Гальдера в служебном дневнике: «Фельдмаршал фон Бок лично руководит ходом сражения под Москвой со своего передового командного пункта. Его... энергия гонит войска вперед... Войска совершенно измотаны и не способны к наступлению... Фон Бок сравнивает сложившуюся обстановку с обстановкой в сражении на Марне, указывая, что создалось такое положение, когда последний брошенный в бой батальон может решить исход сражения». Однако расчеты гитлеровцев на каждый «последний» батальон не оправдывались. Противник нес большие потери, а прорваться к Москве так и не смог.

После захвата Клина и Солнечногорска враг сделал попытку развить свой удар северо-западнее Москвы. В ночь на 28 ноября ему удалось небольшими силами переправиться на восточный берег канала Москва – Волга в районе Яхромы севернее Икши.

Ставка Верховного Главнокомандования и командование Западного фронта принимали срочные меры для ликвидации создавшейся опасности. В район Крюково, Хлебниково, Яхрома перебрасывались резервные соединения и войска с соседних участков. Важную роль в изменении обстановки севернее Москвы сыграло своевременное выдвижение из резерва на рубеж канала Москва – Волга между Дмитровом и Икшей 1-й ударной армии под командованием генерала В. И. Кузнецова. Ее передовые части отбросили противника на западный берег канала.

В конце ноября и начале декабря 1-я ударная и вновь сформированная 20-я армии при активной поддержке авиационной группы генерала И. Ф. Петрова нанесли по немецко-фашистским войскам ряд контрударов и совместно с 30-й и 16-й армиями окончательно остановили их дальнейшее продвижение. Враг вынужден был перейти к обороне. Угроза прорыва его к Москве с северо-запада и севера была ликвидирована.

Исключительно остро и напряженно развертывались события на левом крыле Западного фронта. Здесь 2-я немецкая танковая армия смогла возобновить наступление лишь 18 ноября. После неудачных попыток овладеть Тулой с юга и северо-запада командование группы армий «Центр» решило повести наступление в северном направлении в обход города с востока.

Ударная группировка – 2-я танковая армия в составе четырех танковых, трех моторизованных, пяти пехотных дивизий, поддержанная авиацией, прорвала оборону 50-й армии и, развивая наступление, 22 ноября захватила Сталиногорск (Новомосковск). Ее соединения устремились на Венев, Каширу. Развернулись ожесточенные бои.

Командующий фронтом потребовал от 50-й армии «ни в коем случае не допустить проникновения противника в район Венева». Этот город и подступы к нему обороняла боевая группа в составе полка 173-й стрелковой дивизии, 11-й и 32-й танковых бригад (30 легких танков), батальона истребителей танков, сформированного из местного населения. Не сломив сопротивления группы лобовыми атаками, 17-я немецкая танковая дивизия обошла город с востока. 25 ноября ее передовые части оказались в 10–15 км от Каширы.

Две другие дивизии 2-й танковой армии наступали на Михайлов и Серебряные Пруды. Гитлеровцы стремились как можно скорее взять Каширу и захватить переправы на Оке.

Чтобы остановить продвижение южной ударной группировки врага, командование Западного фронта 27 ноября провело в районе Каширы контрудар соединениями усиленного танками и реактивной артиллерией 1-го гвардейского кавалерийского корпуса. В результате контрудара корпус при поддержке авиации фронта и частей московской ПВО нанес 17-й танковой дивизии противника тяжелое поражение и к 30 ноября отбросил ее в район Мордвеса.

Таким образом, упорная оборона Тулы, стойкое сопротивление советских войск в районах Сталиногорска и Венева сорвали замыслы противника. 2-я танковая армия не смогла захватить переправы через Оку.

После этой неудачи гитлеровцы предприняли отчаянные попытки овладеть Тулой ударом с востока и северо-востока. Они считали, что в создавшейся обстановке нельзя «проводить дальнейшие операции на север или на восток... не овладев предварительно этим важным узлом путей соообщения и аэродромом.

3 декабря противнику удалось перерезать железную и шоссейную дороги севернее Тулы. Одновременно он усилил нажим на город с запада на стыке 49-й и 50-й армий. Борьба достигла наивысшего накала. Для ликвидации прорыва севернее Тулы 50-я армия генерала И. В. Болдина нанесла по противнику контрудар в районе Кострово, Ревякино, где окружила часть сил 4-й немецкой танковой дивизии.

Активные действия войск левого крыла Западного фронта в первых числах декабря вынудили 2-ю немецкую танковую армию начать отход. В кризисный момент сражения в районах Каширы и Тулы она не могла получить помощи от соседа справа – 2-й полевой армии, основные силы которой были втянуты в затяжные бои с войсками 3-й и 13-й армий Юго-Западного фронта на елецком направлении.

Противник, потерпев неудачи севернее и южнее Москвы, 1 декабря попытался прорваться к городу в центре Западного фронта. Он нанес сильные удары в районе Наро-Фоминска и потеснил оборонявшиеся дивизии. Командование фронта немедленно ответило на это контрударом, используя резерв 33-й и соседних с ней армий. Враг с большими потерями был отброшен за реку Нара. Тем самым провалилась его последняя попытка спасти операцию «Тайфун». Не удалось гитлеровцам осуществить и план разрушения Москвы ударами с воздуха. Усиление ПВО дало свои результаты. В ноябре к городу прорывались лишь отдельные самолеты. Всего за период июль – декабрь 1941 г. войска ПВО Москвы отразили 122 воздушных налета, в которых участвовало 7146 самолетов. К городу смогли прорваться только 229 самолетов, или немногим более 3 процентов. Не имели успеха также попытки гитлеровцев провести широкую разведывательно-диверсионную, террористическую и иную подрывную деятельность. Органы государственной безопасности обезвредили в столице и ее пригородах около 200 фашистских агентов. Кроме того, в районе боевых действий Западного фронта пограничными частями по охране тыла было задержано свыше 75 шпионов и диверсантов, ликвидировано несколько диверсионно-разведывательных групп противника. На московском направлении врагу не удалось совершить ни одной диверсии в тылу советских войск, нарушить работу промышленных предприятий, транспорта, сорвать снабжение действующей армии. Используя захваченных и явившихся с повинной вражеских агентов, советские контрразведчики совместно с военным командованием дезинформировали разведку противника о местонахождении и передислокации соединений и объединений войск, их пунктов управления, о работе московского узла дорог. В результате гитлеровское командование не располагало достоверными данными о выдвижении резервов в район Москвы.

Конец ноября – начало декабря были периодом кризиса наступления гитлеровцев на Москву. План окружения и захвата советской столицы потерпел полный крах. «Наступление на Москву провалилось. Все жертвы и усилия наших доблестных войск оказались напрасными. Мы потерпели серьезное поражение», – писал после войны Гудериан. Враг был окончательно измотан, резервы его иссякли. «Сведения, которыми мы располагали, говорили, что все резервы, имевшиеся у фон Бока, использованы и втянуты в бой», – отмечал Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский. Провал операции «Тайфун» стал свершившимся фактом.

В те трудные, решающие дни битвы за столицу «Правда» писала: «Надо во что бы то ни стало сорвать разбойничий план Гитлера... Этого ждет вся наша страна... Под Москвой должен начаться разгром врага!» Этот призыв партии нашел горячий отклик в сердцах советских людей, придал новые силы бойцам и командирам. На фронт непрерывным потоком шли эшелоны с вооружением и боеприпасами. В районах северо-восточнее и юго-восточнее столицы сосредоточивались свежие резервы Ставки. Москва и Тула стали прифронтовыми арсеналами сражавшихся войск. В трудовом героизме советских людей ярко проявлялось единство народа и армии.

Важной мерой в срыве нового натиска врага под Москвой явилось организованное Ставкой в середине ноября контрнаступление под Тихвином и Ростовом-на-Дону. Немецко-фашистские группы армий «Север» и «Юг», отражая наступление советских войск, были лишены возможности оказать помощь группе армий «Центр» в решающие дни. Это были первые серьезные предвестники больших перемен на всем советско-германском фронте.

Итак, наступление немецко-фашистских войск на Москву в ноябре также закончилось полным провалом.

Группа армий «Центр» не смогла добиться целей операции «Тайфун». Ее войска оказались обескровленными и лишились наступательных возможностей. В ходе боев с 16 ноября по 5 декабря вермахт потерял под Москвой 155 тыс. солдат и офицеров, 777 танков, сотни орудий и минометов. Средствами авиации фронтов и московской ПВО было сбито в воздушных боях и уничтожено на аэродромах много самолетов. За два месяца оборонительных сражений советские Военно-Воздушные Силы совершили более 51 тыс. самолето-вылетов, из них 14 процентов – на воздушное прикрытие столицы. Здесь, на московском направлении, к декабрю 1941 г. они впервые завоевали оперативное господство в воздухе. В подмосковном небе родилась авиационная гвардия. Звание гвардейских получили 29, 129, 155, 526-й истребительные, 215-й штурмовой и 31-й бомбардировочный авиационные полки.

4–5 декабря 1941 г. оборонительный период битвы под Москвой закончился. Советские Вооруженные Силы отстояли столицу, остановив наступление фашистских полчищ. То, чего не могла сделать ни одна армия капиталистических государств на Западе, впервые в ходе Второй мировой войны осуществила Советская армия на советско-германском фронте. Тысячи известных и неизвестных героев совершили замечательные подвиги во имя защиты социалистического Отечества. Десятки тысяч воинов за мужество и стойкость, проявленные при обороне столицы, были награждены орденами и медалями. Сто десять отличившихся бойцов и командиров удостоились звания Героя Советского Союза. Более 1 млн человек получили медаль «За оборону Москвы».

Срыв советскими войсками в октябре – ноябре тщательно подготовленной операции «Тайфун», рассчитанной на захват Москвы, свидетельствовал о кризисе гитлеровской стратегии блицкрига. Это поняли и сами нацистские лидеры. В беседе с министром иностранных дел Италии Г. Чиано 29 ноября Гитлер признал, что «ликвидация Востока не удалась и продолжает оставаться основной задачей на 1942 год». Немецкий генерал Блюментрит, оценивая обстановку, сложившуюся в начале декабря, писал: «Это был поворотный пункт нашей восточной кампании – надежды вывести Россию из войны в 1941 г. провалились в самую последнюю минуту.

Теперь политическим руководителям Германии важно было понять, что дни блицкрига канули в прошлое. Нам противостояла армия, по своим боевым качествам намного превосходившая все другие армии, с которыми нам когда-либо приходилось встречаться на поле боя».

Важнейшее значение в отражении немецкого наступления на Москву имел своевременный ввод в действие резервов. В течение ноября Ставка передала в состав Западного фронта из своего резерва и частично из других фронтов 11 стрелковых, 9 кавалерийских и танковую дивизии, 16 стрелковых и 8 танковых бригад, 4 отдельных танковых батальона, значительное число артиллерийских полков. Выдвижение и ввод резервов в сражение проходили организованно и скрытно.

Ноябрьская оборона отличалась высокой активностью, широким применением контратак и контрударов с использованием танков и авиации. Немецко-фашистские войска так и не смогли нарушить целостность обороны советских фронтов и армий. Тактические прорывы им ни разу не удалось развить в оперативные.

Более четкими были управление войсками и организация их взаимодействия, в частности с авиацией. В результате возросла эффективность авиационных ударов по врагу. За 20 дней ноября в полосе Калининского, Западного и Юго-Западного фронтов авиация половину самолето-вылетов (49,5 процента) использовала для ударов по вражеским войскам на поле боя и резервам.

В оборонительный период битвы под Москвой напряженно и более слаженно работали органы тыла.

Были выполнены крупные воинские перевозки. Общий объем их составил 333,5 тыс. вагонов, из «них 265,8 тыс. (79,7 процента) оперативных и 67,7 тыс. (20,3 процента) снабженческих. Наряду с доставкой войск и материальных средств в действующую армию транспорт по-прежнему выполнял большой объем эвакуационных перевозок из западных и юго-западных районов. Своим самоотверженным трудом работники органов военных сообщений, труженики советского транспорта и воины автомобильных войск внесли достойный вклад в срыв гитлеровских планов.

Большую лечебно-эвакуационную работу вела в те дни медицинская служба центра, фронтов, армий, соединений и частей. Она обеспечила возвращение в строй большей части раненых.

Личный состав ремонтно-восстановительных подразделений, частей и учреждений действующей армии, рабочие и инженерно-технические работники ремонтных предприятий глубокого тыла восстановили тысячи поврежденных самолетов, танков, бронемашин, автомобилей, тракторов, двигателей, много другой военной техники и вооружения.

Под руководством партийных организаций советские люди сделали все возможное, чтобы обеспечить войска, защищавшие столицу, всем необходимым. Однако промышленность еще не могла полностью удовлетворить огромные потребности действующей армии в боевой технике, вооружении, боеприпасах, горючем и других материально-технических средствах.