В течение весеннего и летне-осеннего периодов 1942 г. Военно-Морской Флот Советского Союза участвовал в совместных операциях с сухопутными войсками на приморских направлениях (при обороне Крыма, Кавказа, Ленинграда, Заполярья) и выполнял самостоятельные задачи на Баренцевом, Карском, Балтийском, Черном, Азовском и Каспийском морях, Ладожском и Онежском озерах.

Одними из основных стратегических задач флота являлись защита своих и нарушение вражеских коммуникаций. Они решались напряженной повседневной боевой деятельностью различных родов сил флота, путем организации и проведения специальных операций подводных сил Балтийского флота на коммуникациях врага, Северного флота по проводке союзных и арктических конвоев и Черноморского флота по обеспечению морских перевозок.

Обстановка, в которой начинали весной 1942 г. борьбу на коммуникациях Северный, Балтийский и Черноморский флоты, была следующей. Несмотря на крушение фашистского блицкрига в 1941 г. и провал расчетов гитлеровских стратегов уничтожить советский Военно-Морской Флот как боевую силу путем захвата всех его военно-морских баз с суши, борьба за приморские плацдармы и на морских коммуникациях продолжала усиливаться. Особенно напряженной она была за Крым, Новороссийск, Туапсе и за внешнюю северную морскую коммуникацию.

Напряженной была обстановка на крайнем северном участке фронта, где линия боевого соприкосновения войск сторон проходила всего в 40–50 км от Кольского залива и Мурманска – основного пункта приема союзных конвоев. Ожесточенная борьба развернулась против конвоев на переходе морем. Благодаря активности Северного флота противник не смог осуществить запланированное наступление своих войск на мурманском направлении.

В 1941 г. противник стремился уничтожить советский флот на Балтийском море. Но хотя флот и понес значительные потери в кораблях, он сумел сохранить свое боевое ядро. Особенно осложнилось к весне 1942 г. базирование флота. Единственная его база – Кронштадт – находилась в зоне действий вражеской артиллерии. В 100 км западнее Кронштадта силы флота удерживали острова Сескар, Пенисари и Лавенсари, являвшиеся передовыми пунктами базы. Они прикрывали подступы к Кронштадту и Ленинграду и обеспечивали выход подводных лодок в Балтийское море.

В Финском заливе из-за чрезвычайно опасной минной обстановки использование кораблей было сильно затруднено. Для действий в Балтийском море могли быть использованы только подводные лодки, а в восточной части Финского залива – боевые катера. Крупные надводные корабли, береговая артиллерия, авиация, части ПВО и морской пехоты решали совместно с Ленинградским фронтом общую задачу по защите блокированного города.

Огромное значение имело Ладожское озеро, по которому шло снабжение населения, промышленности и войск Ленинградского фронта и Балтийского флота. Главную роль здесь играла Ладожская военная флотилия.

Корабли Балтийского флота угрожали свободному плаванию немецкого транспортного флота в Балтийском море. Враг решил блокировать советские подводные лодки минными заграждениями, кораблями и авиацией. Главнокомандующий финскими вооруженными силами К. Маннергейм, в соответствии с планом блокадных действий, в конце марта организовал захват важных островов в средней части Финского залива – Гогланда и Большого Тютерса, на линии которых с освобождением залива ото льда была оборудована противолодочная блокадная позиция.

Черноморский флот участвовал в напряженной борьбе за Крым и препятствовал перевозкам противника в западной части Черного моря.

В стратегических планах сторон на летне-осенний период 1942 г. боевым действиям на море отводилось значительно больше внимания, чем это было в минувшем году. Так, в директиве ОКБ № 41 задачи германского флота определялись следующим образом: «На Черном море главная задача военно-морского флота, насколько это позволяют имеющиеся в распоряжении боевые и сторожевые корабли, а также тоннаж грузовых судов, состоит в том, чтобы частично взять на себя подвоз снабжения для сухопутных сил и авиации.

Ввиду того что русский Черноморский флот еще сохранил свою боеспособность, особенно важно быстрое приведение в боевую готовность легких боевых кораблей, переводимых в Черное море.

Безопасность плавания в Балтийском море должна быть обеспечена путем блокады русских военно-морских сил во внутренней части Финского залива».

Однако главная цель стратегического использования флота Германии в борьбе против Советского Союза состояла в сосредоточении основных усилий на срыве англо-американских поставок оружия и материалов, нанесении ударов по конвоям, направляемым в северные порты СССР из Великобритании.

Избранное гитлеровским командованием направление главного удара в летней кампании 1942 г. на Восточном фронте примыкало к Черному морю. Поэтому, естественно, задача перевозки грузов для сухопутных войск по морю встала перед противником как первоочередная. Он увеличивал здесь количество транспортных судов и эскортных сил. Еще в декабре 1941 г. в директиве № 39 Гитлер приказал во все возрастающем количестве строить на территории самой Германии, в союзных ей и оккупированных странах малые корабли, предназначенные для перевозки военных грузов, в особенности на Черном и Эгейском морях. Однако враг не имел возможности сосредоточить на Черном море достаточные морские ударные силы. Борьба с боевыми кораблями советского Черноморского флота возлагалась на авиацию, которая должна была действовать в тесном взаимодействии с Военно-Морским Флотом.

Большое внимание уделяло гитлеровское командование Волге и Каспийскому морю. В июле 1942 г. в директиве № 45 была поставлена задача парализовать движение судов по Нижней Волге и Каспийскому морю, чтобы нарушить воинские перевозки и транспортировку нефтепродуктов, а также связь СССР с союзниками через Каспийское море и Иран. Было приказано перевезти на Каспийское море малые боевые корабли.

Поскольку боевая деятельность советских флотов на всех трех основных морских театрах проходила в рамках совместных операций с сухопутными войсками и авиацией и самостоятельно на огромных по протяженности коммуникациях, управление ими имело свои особенности: все флоты находились в двойном подчинении – командующих войсками фронтов, действовавших на приморских направлениях, и народного комиссара Военно-Морского Флота.

В боевой готовности находился и Тихоокеанский флот. Тем не менее Государственный Комитет Обороны весной 1942 г. счел возможным передать из состава этого флота несколько эскадренных миноносцев и подводных лодок для усиления Северного флота, а также направить около ста тысяч офицеров и матросов для использования на сухопутном фронте.

С большим напряжением действовал морской транспортный флот СССР. В течение первого года войны пароходства Балтийского и Черноморско-Азовского бассейнов потеряли больше половины своего тоннажа. К маю 1942 г. морской транспортный флот состоял из 519 судов грузоподъемностью около 1,3 млн тонн, Для внешних перевозок использовалось до 90 судов.

Транспортные связи со странами антигитлеровской коалиции осуществлялись: через Тихий океан в дальневосточные порты; через Персидский залив, Иран и Каспийское море; через Северную Атлантику – в северные порты СССР. Последний путь был короче других. Порты разгрузки находились сравнительно близко от фронта, и доставленное оружие быстро доходило до войск. Но самый короткий путь был и самым опасным: здесь действовали крупные силы флота и авиации противника. Транспортировка грузов через Тихий океан требовала много времени (учитывая перевозки железнодорожным транспортом по территории США и Советского Союза). Еще более неудобным был путь через Персидский залив и Иран. Переход судов из США в Иран занимал более 70 суток. Затем следовала транспортировка к месту назначения с несколькими промежуточными перегрузками.

Для доставки грузов из США и Великобритании в северные порты СССР и порты Персидского залива использовались главным образом суда союзных стран, а через Тихий океан – в основном советские суда.

Северный флот под командованием вице-адмирала А. Г. Головко после стабилизации линии фронта на мурманском направлении основные усилия направил на обеспечение морских перевозок и нарушение коммуникации противника вдоль берегов Северной Норвегии. Часть сил флота оказывала содействие сухопутным войскам, поскольку существовала угроза Мурманску и базированию кораблей в Кольском заливе.

В обороне Мурманска и Кольского залива большое значение имели полуострова Средний и Рыбачий. Не случайно противник готовил специальную операцию «Визенгрунд» («Луг») по захвату полуострова Рыбачий, о чем Ставка 10 июня предупредила Военный совет Северного флота. Для обороны этих полуостровов по распоряжению Ставки от 12 июля был создан Северный оборонительный район (СОР) под командованием генерала С. И. Кабанова, в состав которого вошли усиленный укрепленный район, две бригады морской пехоты, артиллерийский дивизион, истребительная авиаэскадрилья и группа кораблей Северного флота.

Северный оборонительный район сыграл важную роль в обороне Заполярья, и прежде всего пункта приема конвоев – Кольского залива.

В то же время артиллерийские батареи, располагавшиеся на полуострове Средний, огнем перекрывали вход в залив Петсамо и затрудняли противнику использование прифронтового порта.

Не сумев захватить Мурманск сухопутными войсками, гитлеровское командование главные усилия флота и авиации направило на нарушение северной морской коммуникации, по которой осуществлялась связь СССР с Великобританией и США. 5-й воздушный флот под командованием Х. Ю. Штумпфа получил задачу разрушить Мурманск до основания. С апреля массированные налеты на город совершались в среднем через день. Наибольшее число их пришлось на июнь, когда авиация бомбила Мурманск по два–четыре раза в сутки. Так как постройки в городе были в основном деревянные, Мурманск пострадал не столько от прямых попаданий бомб, сколько от пожаров.

Еще в начале года по решению ГКО для обеспечения приема союзных конвоев и грузов были построены дополнительные причалы и склады. Из разных концов страны для работы в Мурманском порту прибыло 3500 рабочих. Из личного состава флота и местного населения создавались разгрузочные команды. Работы по расширению арктических портов и увеличению их пропускной способности возглавил уполномоченный ГКО известный полярник дважды Герой Советского Союза И. Д. Папанин.

Государственный Комитет Обороны дополнительно предоставил Мурманскому дивизионному району ПВО страны и частям ПВО Северного флота зенитную артиллерию и самолеты-истребители. Была усилена противовоздушная оборона Архангельска и Иоканги. Форсировалось строительство аэродромов в восточной части Кольского полуострова. Как только позволила ледовая обстановка, значительную часть судов, приходивших из Великобритании, стали направлять в Архангельск. В результате разгрузка их происходила в сравнительно спокойных условиях.

Основная опасность подстерегала конвои в море: немецкое командование проводило против них операции с привлечением подводных лодок, авиации и крупных надводных кораблей. В Северной Норвегии находились новейший линейный корабль «Тирпиц», тяжелые крейсеры «Адмирал Шеер», «Лютцов», «Хиппер», легкий крейсер «Кёльн», две флотилии эскадренных миноносцев и другие корабли. Там же базировались 20 подводных лодок и крупные силы вражеской авиации. Сосредоточивая в этом районе основные силы надводного флота и 5-го воздушного флота, гитлеровское командование в то же время стремилось прикрыть свой северный стратегический фланг и предотвратить возможную высадку десанта в Северной Норвегии. В директиве Гитлера от 10 января 1942 г. говорилось:

«Целевой установкой на будущее остается по-прежнему развертывание военно-воздушных сил и военно-морского флота для борьбы против англосаксонских держав. Этот принцип должен учитываться при всем планировании вооружений...

В рамках выделенного количества сырья главное направление дальнейшего вооружения состоит в сосредоточении усилий на строительстве и содержании подводных лодок.

Наряду с этим остаются важными задачами: обеспечение службы конвоев и обороны Норвегии, а также всей прибрежной полосы...»

Передислокация крупных надводных кораблей немецкого флота из атлантических портов Франции и портов Германии в шхеры Северной Норвегии облегчила англо-американскому командованию решение задачи по защите коммуникаций в Атлантике. «Мы и наши американские союзники, – писал У. Черчилль, – были очень рады, что к напряжению подводной войны в самый ее смертоносный период не прибавился такой фактор, как крупные рейды быстроходных германских военных кораблей».

Следует заметить, что оперативные планы, разработанные перед войной, не предусматривали использования советского Северного флота вдали от своих берегов и в океане. Поэтому его силы и боевые возможности не полностью соответствовали тем задачам, которые встали перед ним в развернувшейся войне. Весной 1942 г. в его состав входило 7 эскадренных миноносцев, 21 подводная лодка, 27 сторожевых кораблей, 6 торпедных катеров, 4 минных заградителя, 20 малых охотников, свыше 50 тральщиков и катеров-тральщиков и около 150 боевых самолетов. Государственный Комитет Обороны в течение лета усилил Северный флот несколькими подводными лодками, 10 сторожевыми катерами и 10 тральщиками, что позволило восполнить боевые потери. Количество самолетов в течение лета было почти удвоено.

Обеспечение конвоев и борьба с морскими силами Германии являлись общей задачей трех основных государств антифашистской коалиции – СССР, Великобритании и США. Транспорты с грузами союзников для СССР формировались в конвои в Исландии. Обратные конвои с экспортными товарами выходили из Мурманска и Архангельска. Охранение союзных конвоев возлагалось на флот Великобритании. Северный флот должен был создавать благоприятные условия плавания в своей операционной зоне – восточнее меридиана 20 ° (Тромсё) и усиливать здесь непосредственное охранение конвоев. Для успешного решения этих задач Ставка Верховного Главнокомандования передала Северному флоту 95-й истребительный авиационный полк в составе 20 дальних истребителей Пе-3, которые могли встречать конвои на удалении 200 миль от побережья, а с мая 1942 г. на время операций по прикрытию конвоев – авиацию Карельского фронта и Архангельского военного округа, а также часть бомбардировочной авиации резерва Верховного Главнокомандования и Мурманского дивизионного района ПВО. В директиве Ставки от 19 июня 1942 г., адресованной наркому ВМФ, командующему ВВС Северного флота, командующему Карельским фронтом, командующему Военно-Воздушными Силами, командующему Войсками ПВО страны, командующему Архангельским военным округом, указывалось:

«Первое. Передать в полное подчинение ударную авиагруппу тов. Семенова [полковник П. А. Семенов – командир авиагруппы резерва Ставки] с перебазированием ее по указанию командующего ВВС Северного флота.

Второе. Командующему Карельским фронтом с 25.6.42 г. привлечь для обеспечения операции все авиачасти, принимавшие участие в прикрытии конвоя с 22 по 31.5.42 г., и подчинить их командующему ВВС Северного флота.

Третье. Командующему АрхВО всю истребительную авиацию округа перебазировать на аэродром Поной и подчинить ее командующему ВВС Северного флота.

Четвертое. Командующему Войсками ПВО территории страны привлечь авиацию ПВО Архангельск и Мурманск для прикрытия караванов на подступах и в портах Архангельск, Мурманск по плану командующего ВВС Северного флота.

Пятое. Командующему ВВС Красной армии укомплектовать авиагруппу тов. Семенова самолетами до штатных норм. Пополнение закончить не позднее 21.6.42 г.

Шестое. Руководство и ответственность за проводимые операции по обеспечению проводки караванов судов в Баренцевом море возлагается на командующего ВВС Северного флота генерал-майора авиации тов. Кузнецова, которому и подчиняется вся авиация, выделенная для проведения указанной операции».

Чтобы обеспечить переход союзных конвоев (одного – идущего в СССР и другого – возвращающегося в это же время в Исландию), Северный флот проводил операцию, в которой участвовали почти все его силы и приданная ему авиация.

После получения через посольство Великобритании информации о направлении очередного конвоя в Советский Союз Ставка незамедлительно давала указания наркому Военно-Морского Флота адмиралу Н. Г. Кузнецову, как обеспечить переход, прием и разгрузку судов союзников. На основании этих указаний командование флота планировало операцию и согласовывало вопросы взаимодействия советских и союзных сил с британской военно-морской миссией в Мурманске.

Несмотря на принимавшиеся меры, морской путь севернее Нордкапа оставался небезопасным. Это обстоятельство правящие круги Великобритании использовали в качестве повода для задержки поставки грузов в Советский Союз. «В начале апреля первый морской лорд Дадли Паунд предупредил комитет обороны кабинета министров: географические условия в Арктике благоприятствуют противнику настолько, что потери в конвоях могут свободно достичь размеров, при которых проводка их станет экономически невыгодным предприятием...» Через месяц Черчилль писал И. В. Сталину, что «проход каждого конвоя стал серьезной морской операцией».

К тому времени в Исландии уже скопилось свыше 100 судов с военными материалами для Советского Союза. Рузвельт, осведомленный о предстоявшем наступлении немецко-фашистской армии на советско-германском фронте, 27 апреля настоятельно просил Черчилля ускорить отправку конвоев в СССР. Прибытие в Скапа-Флоу американского оперативного соединения в составе линейного корабля «Вашингтон», авианосца «Уосп», двух крейсеров и шести эсминцев увеличило возможности британского флота. Но Черчилль и руководители британского адмиралтейства не хотели считать отправку конвоев в СССР настолько важным делом, ради которого стоило бы рисковать потерей крупных боевых кораблей. И все же, по настоянию Советского правительства, англичане были вынуждены согласиться продолжать отправку грузов. Черчилль заявил при этом: «Операция будет оправданна, если половина [судов] доберется до места».

26 апреля из Исландии вышел конвой PQ-15, состоявший из 25 транспортов. 3 из них были потоплены противником.

Очередной конвой PQ-16 (35 транспортов, в том числе 5 советских) вышел из Исландии 21 мая. В тот же день Ставка приказала с 23 по 29 мая совершать налеты на аэродромы противника на севере Норвегии. В распоряжение Северного флота была выделена 36-я авиационная дивизия дальнего действия и бомбардировочная авиация Карельского фронта. Авиация совершила свыше 2 тыс. самолето-вылетов. Несмотря на это, противник с 25 мая начал систематические атаки конвоя и к исходу 27 мая потопил из его состава 6 и повредил 3 транспорта.

В ходе операции советские подводные лодки заняли позиции на пути движения крупных кораблей противника, а эсминцы и сторожевые корабли усилили непосредственное охранение конвоя. В официальном труде, подготовленном английским адмиралтейством, об этом событии сказано следующее:

«До порта назначения еще нужно было идти три дня, каждый из них нес экипажам новые испытания и ежедневное 24-часовое напряжение, а боеприпасы на кораблях охранения были на исходе.

К счастью, оказалось, что худшее осталось позади. 28 мая конвой потерял еще 1 судно. С подходом 3 советских эсминцев дышать стало легче. Последующие атаки противника не принесли ему успеха – конвой потерь больше не понес».

30 мая конвой прикрывала четверка истребителей, ведомая Героем Советского Союза подполковником Б. Ф. Сафоновым, на счету которого было 25 сбитых самолетов. В ожесточенном воздушном бою Сафонов лично уничтожил три вражеских самолета. Но и его машина загорелась и упала в море. Отважный летчик погиб. Б. Ф. Сафонов награжден посмертно второй медалью «Золотая Звезда».

Подвиг совершил в эти дни экипаж теплохода «Старый большевик» во главе с капитаном И. И. Афанасьевым. За трое суток советские моряки отразили 47 атак вражеских самолетов. Когда на судне, груженном взрывчаткой, возник пожар, командир конвоя предложил команде покинуть судно и перейти на борт одного из союзных кораблей. Экипаж «Старого большевика» отказался покинуть теплоход. Героическими усилиями он потушил пожар и устранил повреждения. Когда теплоход догнал конвой, его команда увидела сигнал «Сделано хорошо», который был поднят на мачте британского флагманского корабля. Все суда конвоя повторили этот сигнал. Через несколько минут командир эскорта передал: «Поздравляю! Так могли поступить только русские». За этот подвиг теплоход был награжден орденом Ленина, а его капитан И. И. Афанасьев, заместитель капитана по политической части К. М. Петровский и рулевой матрос Б. И. Аказенок были удостоены звания Героя Советского Союза.

Английское адмиралтейство считало проводку конвоя PQ-16 значительным военным успехом. Начальник главного морского штаба Д. Паунд прислал в Советский Союз телеграмму: «Мы поздравляем весь личный состав с его великолепным подвигом в боевом конвоировании PQ-16 по пути в северную часть России, несмотря на опасность атак противника с моря и воздуха. Желательно, чтобы это сообщение было доведено до командира конвоя, офицеров и рядового состава торгового флота союзных стран и всех лиц, имеющих к этому непосредственное отношение».

27 июня из Исландии вышел конвой PQ-17 в составе 35 транспортов, 2 танкеров и 24 кораблей охранения. На его судах находилось 297 самолетов, 594 танка, 4246 грузовых автомашин и тягачей, 156 тыс. тонн других грузов. Как всегда, навстречу ему из Архангельска и Мурманска вышел конвой QP-13 в составе 35 транспортов и 15 кораблей охранения. Чтобы обезопасить конвои от нападения надводных кораблей, в море вышли отряд ближнего прикрытия (4 крейсера и 3 эскадренных миноносца) и силы дальнего прикрытия (2 линейных корабля, авианосец, 2 крейсера, 8 эскадренных миноносцев). На выходах из баз и шхер Северной Норвегии заняли позиции 14 подводных лодок, в том числе 5 советских. На аэродромах Кольского полуострова командование сосредоточило 287 боевых самолетов.

Этих сил было вполне достаточно для обеспечения успешного перехода конвоя. Однако английское адмиралтейство стремилось к уничтожению линкора «Тирпиц» и других немецких кораблей, угрожавших судоходству в Атлантике, считая задачу обеспечения безопасности конвоя второстепенной. Оно рассчитывало выманить крупные надводные корабли противника, особенно «Тирпиц», подальше от баз и уничтожить. Предлагалось даже повернуть конвой PQ-17 на обратный курс. «Фактически операция по проводке конвоя должна была превратиться в постановку ловушки для “Тирпица” с приманкой, состоявшей из более тридцати тяжело нагруженных судов...»

Это обстоятельство и предопределило трагическую судьбу конвоя PQ-17. Немецкое командование заблаговременно подготовило операцию по его разгрому. На аэродромах Северной Норвегии оно сосредоточило 264 самолета, в том числе 190 бомбардировщиков и торпедоносцев. В Тронхейме и Нарвике стояли готовые к выходу в море основные силы немецкого флота, включая «Тирпиц». Группы подводных лодок были развернуты в районе островов Ян-Майен и Медвежий. Общее руководство всеми силами, выделенными для ударов по конвоям, осуществлял командующий группой военно-морских сил «Север» генерал-адмирал Р. Карле.

С 1 июля в течение четырех суток подводные лодки врага, бомбардировщики и торпедоносцы преследовали конвой, но все атаки успешно отражались. 4 июля немецкой подводной лодке удалось потопить один транспорт, а четыре – получили повреждения от попадания авиационных торпед. И все же были все основания надеяться, что благодаря организованности и стойкости экипажей конвой дойдет до места назначения. Но, вопреки здравому смыслу, первый морской лорд адмирал Д. Паунд в 21 час 4 июля послал радиограмму: «Весьма срочно. Крейсерам на полной скорости отойти на запад». В 21 час 23 минуты последовала вторая радиограмма: «Срочно. Ввиду угрозы надводных кораблей конвою рассеяться и следовать в советские порты».

По словам командующего флотом метрополии адмирала Д. Тови, решение британского морского штаба о рассредоточении конвоя в случае опасности со стороны эскадры германского флота было принято еще до выхода конвоя и «противоречило всей предшествовавшей нашей практике». В разговоре по телефону с первым морским лордом он заявил, что такое решение приведет к «кровавому побоищу». В дальнейшем адмиралтейство действовало в соответствии с разработанной схемой. Когда радиограммы о рассредоточении конвоя были зашифрованы, от разведки поступили сведения, что «Тирпиц» и «Адмирал Шеер» находятся в Альтен-фьорде. Но адмиралтейство не изменило своего решения.

Эскадра во главе с «Тирпицем» вышла в море лишь 5 июля. В 18 часов севернее острова Ингей ее обнаружила и атаковала советская подводная лодка «К-21» под командованием Н. А. Лунина. Донесение об этом, посланное командованию Северного флота, противник перехватил и расшифровал. Считая, что его замысел раскрыт, гитлеровское командование решило не рисковать крупными надводными кораблями и приказало эскадре возвратиться в норвежские шхеры.

Между тем конвой распался. Небольшие группы и одиночные суда оказались беззащитными и стали жертвами атак фашистских самолетов и подводных лодок. На поиски и прикрытие транспортов командование Северного флота направило почти все корабли и авиацию. К сожалению, уже ничто не могло исправить рокового решения английского адмиралтейства.

С того момента, как конвой рассеялся, только 11 транспортам удалось дойти до советских портов. 23 потопленных транспорта и спасательное судно общим тоннажем около 143 тыс. тонн унесли с собой на дно океана 3350 автомашин, 430 танков, 210 бомбардировщиков и около 100 тыс. тонн других грузов.

Случившееся послужило поводом для союзников задержать отправку в СССР очередных четырех-пяти конвоев, а их своевременное прибытие в июле – ноябре могло бы в известной мере улучшить оснащенность советских войск осенью и зимой 1942–1943 гг.

В начале сентября англо-американское командование с большой неохотой согласилось отправить из Исландии в Советский Союз конвой PQ-18 в составе 40 транспортов. Кроме непосредственного охранения он имел мощное ближнее прикрытие – крейсер и 16 эскадренных миноносцев. Впервые в состав его был включен авианосец. Как и раньше, советское командование выделило для обеспечения конвоя почти все корабли Северного флота и свыше 300 самолетов. На аэродромы в районе Кольского залива из Великобритании прибыли 24 торпедоносца.

Гитлеровское командование направило против конвоя PQ-18 подводные лодки, более 330 самолетов (в том числе 92 торпедоносца и 133 бомбардировщика). Первыми 12 сентября начали атаки подводные лодки. На другой день в результате массированных налетов торпедоносцев и пикирующих бомбардировщиков было потоплено 8 судов. Атаки продолжались до 18 сентября, но не принесли успеха противнику. Американский историк С. Морисон в книге «Битва за Атлантику» писал по этому поводу: «Несмотря на уход авианосца и других средств ПВО, действия германских самолетов не были такими дерзкими, как прежде. А четыре русских эскадренных миноносца [“Гремящий”, “Сокрушительный”, “Куйбышев”, “Урицкий”], присоединившихся к конвою 17 и 18 сентября, еще больше отбили у них охоту к атаке».

Английское командование считало, что операция проведена успешно. Хотя противнику и удалось потопить 13 транспортов, он понес при этом значительные потери – 4 подводные лодки и 41 самолет. Кроме того, советская авиация уничтожила на вражеских аэродромах около 20 самолетов. Стало очевидно, что при достаточных мерах обеспечения противник не сможет прервать путь в северные порты СССР. И все же, несмотря на приближение полярной ночи и уменьшение численности вражеской авиации на севере, союзники отказались от отправки очередных конвоев. 22 сентября Черчилль сообщил Рузвельту, что наступило время сказать Сталину о прекращении до января посылки конвоев в Советский Союз. Такое решение было принято главным образом по политическим мотивам.

В период арктической навигации (июль – ноябрь) в морях советской Арктики (от Белого до Чукотского) скопилось большое количество судов. Гитлеровское командование, понимая важное народнохозяйственное и военное значение Северного морского пути для СССР, летом 1942 г. направило в восточную часть Баренцева моря надводные корабли, подводные лодки и авиацию, которые развернули активные минно-заградительные действия на подходах к новоземельским проливам. Тральщики Северного флота провели большую работу по устранению минной опасности.

В августе противник провел в Арктике операцию «Вундерланд» («Страна чудес»). В ней участвовали тяжелый крейсер «Адмирал Шеер» и 5 подводных лодок. В их задачу входило уничтожение каравана из 19 транспортов и 4 ледоколов, а также отряда военных кораблей (лидер «Баку» и 2 эскадренных миноносца), осуществлявших переход с Дальнего Востока Северным морским путем. 25 августа в Карском море «Адмирал Шеер» встретил ледокольный пароход «А. Сибиряков», вооруженный орудиями калибра 76 мм, и потребовал сообщить о месте нахождения каравана. Экипаж «А. Сибиряков» под командованием старшего лейтенанта А. А. Качаравы вступил в неравный бой с тяжелым крейсером и геройски погиб. Через два дня немецкому крейсеру удалось потопить транспорт «Куйбышев» и совершить нападение на порт Диксон с целью разрушить его. Но, встретив упорное сопротивление сторожевого корабля «Дежнев» и артиллерийской батареи, «Адмирал Шеер» был вынужден отступить.

Coветскoe командование, получив сведения о появлении в Карском море крупного надводного корабля противника, стало стягивать силы для его уничтожения. Опасаясь, что советские подводные лодки и авиация закроют выходы из Карского моря, «Адмирал Шеер» ушел в воды Северной Норвегии. Немецкие подводные лодки оставались в Арктике до конца навигации, но успеха не достигли. Большая заслуга в защите коммуникаций принадлежит Беломорской военной флотилии под командованием вице-адмирала Г. А. Степанова, в частности ее кораблям и самолетам, находившимся на Новой Земле в составе сформированной там военно-морской базы.

Северный флот решал и такую важную задачу, как нарушение морских перевозок противника у северного побережья Норвегии. Из-за отсутствия шоссейных дорог вдоль побережья морской путь являлся единственной коммуникацией. Общий грузооборот доходил здесь до 350–400 тыс. тонн в месяц.

По договоренности с британским командованием военно-морские силы союзников действовали западнее меридиана 20 °, а Северный флот – восточнее этого меридиана – на участке от Тромсё до Петсамо протяженностью около 350 миль. Морской путь противника заканчивался в портах Киркенес и Петсамо. Последний находился в 5 милях от полуострова Средний. Установленные на нем артиллерийские батареи блокировали вход в залив, обстреливая все входившие и выходившие суда. Поэтому ближайший к линии фронта порт Петсамо противник не мог использовать в полной мере.

Северный флот все активнее нарушал вражеские перевозки. С мая по ноябрь он уничтожил 40 вражеских судов. Кроме того, при входе в Петсамо артиллерия повредила 8 и потопила 3 менее крупных судна. Общий тоннаж потерянных судов противника составил свыше 80 тыс. тонн. Это заставило его усилить охрану коммуникаций и защиту каждого конвоя. В Северную Норвегию были переброшены из Германии десять соединений эскортных и сторожевых кораблей и катеров. Со стороны моря коммуникация стала усиленно прикрываться минными заграждениями. В таких сложных условиях Северный флот потерял четыре подводные лодки.

Действия Северного флота летом и осенью 1942 г. имели важное значение. В тесном и четком взаимодействии с военно-морскими силами союзников он не дал возможности флоту и авиации противника сорвать перевозки в северные порты Советского Союза. Северный флот обеспечил судоходство к востоку от Мурманска и по Северному морскому пути. Определенное влияние на снижение боеспособности врага оказали корабли флота, нарушавшие морские перевозки противника у северного побережья Норвегии.

Как только Финский залив освободился ото льда, Краснознаменный Балтийский флот, которым командовал вице-адмирал В. Ф. Трибуц, начал активную борьбу подводными силами на коммуникациях в Балтике, чрезвычайно важных для противника. Эти коммуникации обеспечивали фашистской Германии использование ресурсов Прибалтийских стран для увеличения военно-экономической мощи Третьего рейха. В общем импорте железной руды в Германию поставки из Швеции составляли до 80 процентов – свыше 10 млн тонн. Кроме того, из Швеции и Финляндии поступало свыше 2,5 млн тонн лесоматериалов, 270 тыс. тонн целлюлозы и другое сырье. Гитлеровскому государству поставлялась также продукция шведской промышленности.

Транспортный флот Швеции совершал регулярные рейсы из Балтийского моря во многие страны мира, включая США и Великобританию. С мая по октябрь 1942 г. в Атлантике было отмечено свыше 200 шведских транспортов. Широко практиковались провоз стратегического сырья, закупленного Швецией в США и других странах, и переотправка его в Германию.

Балтийское море использовалось противником также для перевозок войск, вооружения и снабжения на советско-германский фронт. В 1942 г. было переправлено свыше 400 тыс. солдат и офицеров, около 13 тыс. автомашин, 15,5 тыс. лошадей, около 40 тыс. тонн других воинских грузов. Вместе с тем Балтийское море являлось полигоном для подготовки экипажей подводных лодок к боевым действиям в Атлантике.

Чтобы беспрепятственно использовать Балтийское море, гитлеровское командование решило блокировать советские корабли в восточной части Финского залива. Основные усилия врага были направлены на минирование кронштадтских рейдов и восточной части Финского залива. С мая до середины июня авиация произвела 12 групповых ночных налетов для постановки донных мин. Советская зенитная артиллерия и истребители сбили при этом более 40 самолетов. Вскоре удалось вытралить на фарватерах свыше 400 мин.

Главное минное заграждение военно-морские силы Германии и Финляндии поставили на рубеже Гогланд, Нарвский залив. Его плотность на отдельных участках достигала 170 мин на милю. Немного позднее к северу от Таллина поперек залива противник оборудовал мощное найссар-порккалауддское минное заграждение. Всего в Финском заливе вместе с заграждениями 1941 г. было поставлено более 21 тыс. мин. На островах и побережье были установлены артиллерийские батареи и технические средства наблюдения. В прилегающих к ним районах флот противника развернул свыше 100 различных кораблей и катеров, в воздухе патрулировала авиация. Эти силы и средства образовали две противолодочные позиции, составившие единый рубеж глубиною свыше 150 миль.

Несмотря на значительные потери в 1941 г., в состав Балтийского флота входила 51 подводная лодка. Военный совет Балтийского флота на основании указаний народного комиссара Военно-Морского Флота решил провести летом 1942 г. самостоятельную операцию подводными силами с целью прорвать блокадные позиции в Финском заливе, выйти в Балтийское море и нарушить там вражеское судоходство. По плану операции предполагалось наносить удары по морским сообщениям противника на всем Балтийском море непрерывно в течение навигационного периода, до ледостава в Финском заливе. Подводные лодڐؠдолжны были действовать в трؠэшелона. Подводным минным заградителям ставилась задача на постановку 300 мин в местах пересечения вражеских коммуникаций. Обеспечение выхода подводных лодок силами военно-морских баз первоначально планировалось лишь от Ленинграда до Кронштадта, но в ходе операции корабли и самолеты стали помогать лодкам форсировать гогландскую позицию. Для выполнения боевых задач выходило 11, 9 и 15 подводных лодок. Каждый эшелон действовал последовательно на коммуникациях врага до полного израсходования торпед.

3 июня из Ленинграда в Балтийское море вышла первая подводная лодка «Щ-304» под командованием капитана 3 ранга Я. П. Афанасьева. За ней следовали остальные лодки первого эшелона. На переходе из Ленинграда в Кронштадт и далее до острова Лавенсари их прикрывали надводные корабли и авиация. Береговая артиллерия вела борьбу с артиллерийскими батареями противника. Водное пространство западнее Кронштадта стало ареной ожесточенных боев. Ударам немецко-фашистской авиации подвергались Котка и Лавенсари – передовые пункты базирования.

В начале июля шел ожесточенный бой за маленький остров Соммерс, который противник использовал в качестве наблюдательного пункта и базы противолодочных кораблей.

Большие масштабы приобрели постановки мин на фарватерах катерами в ночное время, а также засады торпедных катеров. Советские катера, базировавшиеся на Кронштадт и остров Лавенсари, поддерживаемые авиацией, вели успешную борьбу в этом районе и тем способствовали обеспечению вывода и возвращения подводных лодок.

К западу от Лавенсари начинался самый тяжелый этап перехода протяженностью около 200 миль без охранения и прикрытия. Форсировав гогландскую противолодочную позицию, подводные лодки вынуждены были всплывать для зарядки аккумуляторов. В условиях белых ночей они подвергались нападению врага. Затем им предстояло преодолеть еще одну позицию – найссар-порккалауддскую.

Первый эшелон подводных сил Балтийского флота в течение двух месяцев потопил и повредил около 20 судов противника. Если в начале 1942 г. его суда плавали в Балтийском море без охранения, то теперь германское командование вынуждено было прекратить самостоятельные переходы транспортов и ввело систему конвоев. Оно провело также ряд мероприятий по организации противолодочной обороны. Были поставлены новые минные заграждения, маршруты конвоев перенесены в шведские территориальные воды и в прибрежные мелководные районы, сокращены переходы в дневное время. Все это в конечном счете задерживало оборачиваемость судов, транспортировку грузов и уменьшало поступление стратегического сырья для военной промышленности фашистской Германии.

В соответствии с пожеланиями правительства нейтральной Швеции и стремлением советского правительства сохранить добрые отношения с этой страной народный комиссар Военно-Морского Флота СССР запретил атаки транспортов под любым национальным флагом в шведских территориальных водах, даже в том случае, если шведские корабли будут сопровождать транспорты противника. Германия всячески использовала это обстоятельство.

С возвращением подводных лодок первого эшелона 9 августа началось развертывание в Балтийском море десяти лодок второго эшелона, которым пришлось действовать в еще более сложных условиях. Три из них получили повреждения перед форсированием гогландской позиции и возвратились на базу. Вместо них были высланы две другие. Все девять лодок, прорвавшиеся в Балтийское море, добились боевого успеха. Особенно эффективными оказались постановки минных заграждений подводной лодки «Л-3» (командир капитан 3 ранга П. Д. Грищенко) и артиллерийские атаки «С-13» (командир капитан 3 ранга П. П. Маланченко) одиночных судов в Ботническом заливе. Появление здесь советских подводных лодок дезорганизовывало судоходство противника и тормозило вывоз в Германию шведской руды.

В течение лета немецко-фашистский флот резко усилил блокаду в средней и западной частях Финского залива, где не могли действовать катерные силы. Постановкой мин, сетевых заграждений, увеличением количества противолодочных кораблей и самолетов противник сильно затруднил выход в Балтийское море.

Пятнадцати подводным лодкам третьего эшелона, начавшим операцию 1 октября, пришлось пересекать линии минных заграждений в среднем около 60 раз. В этих тяжелейших условиях подводники-балтийцы проявили высокое мужество и выдержку. При форсировании противолодочных рубежей и во время действий на коммуникациях в первом эшелоне потери составили две подводные лодки, во втором – одну и третий эшелон потерял восемь лодок. С июня по ноябрь 1942 г. советские подводники уничтожили на Балтике около 60 вражеских судов общим тоннажем до 150 тыс. тонн.

Сравнительно успешное проведение операции было достигнуто благодаря высокому мастерству и возросшему морально-боевому духу экипажей. Важную роль сыграла целеустремленная партийно-политическая работа среди личного состава. Она проводилась во время подготовки и в ходе операции командирами, политорганами, партийными и комсомольскими организациями под общим руководством командующего Балтийским флотом вице-адмирала В. Ф. Трибуца, члена Военного совета корпусного комиссара Н. К. Смирнова и начальника политического управления флота дивизионного комиссара В. А. Лебедева.

Оценивая итоги действий подводных сил Балтийского флота летом и осенью 1942 г., руководство вермахта на совещании в ставке 22 декабря отмечало, что каждая советская подводная лодка, прорвавшаяся в Балтийское море, представляла собой угрозу судоходству на всем море и подвергала опасности транспортные суда, которых уже не хватало для перевозок воинских грузов и стратегического сырья.

Активные действия советских подводников наносили врагу также большой моральный ущерб, поскольку его транспорты подвергались атакам и погибали у собственных берегов в южной части Балтийского моря.

Черноморский флот весной 1942 г. решал главную задачу по наращиванию сил и средств борьбы на крымских плацдармах. Снабжение, а затем и эвакуация Крымского фронта и Севастопольского оборонительного района в условиях блокирования противником плацдармов авиацией с моря потребовали от флота больших усилий. Для выполнения этих задач были привлечены даже подводные лодки.

Потеря Севастополя и оставление Крыма резко изменили обстановку. Черноморский флот лишился выгодного района базирования. Возникла угроза высадки немецких войск на Таманский полуостров и Кавказское побережье. Стремясь закрепить свой успех, враг нанес удары с воздуха по местам базирования флота в портах Кавказа. 2 июля в результате массированного налета на корабли в Новороссийском порту были потоплены лидер «Ташкент», эскадренный миноносец «Бдительный», два транспорта и несколько небольших судов. Налеты авиации противника на Туапсе и другие базы были успешно отражены.

К этому времени в состав Черноморского флота входили: линейный корабль, 4 крейсера, лидер, 7 эскадренных миноносцев, 41 подводная лодка, 5 канонерских лодок, 62 торпедных катера, 3 минных заградителя и 30 тральщиков. Многие корабли требовали ремонта. Черноморский флот превосходил по количеству кораблей вражеские военно-морские силы на Черном море. Германия имела здесь 4 эскадренных миноносца, 3 миноносца, вспомогательный крейсер, 7 подводных лодок, 4 сторожевые корабля, 3 канонерские лодки, 25 торпедных катеров и 10 тральщиков.

Немецко-фашистское командование непрерывно наращивало свои силы, главным образом за счет малых подводных лодок, торпедных катеров и десантных барж. На аэродромах противника в Крыму и Таврии базировалось около 600 самолетов, когда как военно-воздушные силы Черноморского флота насчитывали всего 230 самолетов. Несмотря на то что здесь действовала и 5-я воздушная армия Закавказского фронта, общее превосходство вражеской авиации затрудняло использование кораблей не только у берегов Крыма, но и у побережья Кавказа.

После оставления Севастополя Черноморский флот получил задачу сорвать возможную операцию по высадке морского десанта противника на Таманский полуостров и Черноморское побережье Кавказа. Авиация и надводные корабли стали наносить удары по крымским портам. Подводные лодки и самолеты минировали подходы к Севастополю, Ялте, Феодосии. Флот должен был немедленно возобновить активные действия подводными лодками на вражеских коммуникациях и максимально использовать корабли и транспорты для перевозки войск и грузов между портами Черноморского побережья Кавказа. Удары по немецким плавсредствам в портах Крыма с конца июля начали наносить надводные корабли (от торпедных катеров до крейсеров) и подводные лодки. Авиация флота также перенацеливала свои усилия на решение этой задачи.

Черноморский флот срывал планомерное снабжение по морю сухопутных войск врага, действовавших на Северном Кавказе. В результате противнику не удалось использовать для этих целей порты Азовского моря и черноморские порты на Таманском полуострове.

Отсутствие железной дороги между Сухуми и Адлером увеличивало нагрузку на Черноморский флот. На него возлагались снабжение и доставка пополнения для сухопутных войск, действовавших на новороссийском и туапсинском направлениях. В течение второй половины 1942 г морем вдоль Кавказского побережья было перевезено 156 тыс. военнослужащих, 9700 лошадей, 521 орудие, 86 танков, 10 самолетов, 3297 повозок и кухонь, 77 644 тонны продовольствия, 19 330 тонн боеприпасов, 87 140 тонн нефтепродуктов и более 35 тыс. тонн других грузов. На эти направления были доставлены и соединения 47-й армии с Таманского полуострова. Оборонять его остались части Темрюкской и Керченской военно-морских баз.

В середине июля подводные лодки развернули активную деятельность по нарушению перевозок противника у южного берега Крыма и вдоль его западного побережья от Босфора до Одессы 4 октября подводная лодка «Л-24» во главе с Г. П. Апостоловым торпедировала танкер «Арка», 10 октября «Щ-216» под командованием Г. E. Карбовского – транспорт «Карпаты», 21 октября «М-35», которой командовал M. В. Грешилов, – танкер «Ле Прогресс», 14 ноября лодка «Л-23» под командованием И. Ф. Фартушного – танкер «Оссаг». Подводные лодки потопили 15 и повредили 5 вражеских судов, но и сами понесли урон от мин и противолодочных сил врага.

Потеря крупнотоннажных транспортов, особенно танкеров, сказалась на вывозе нефтепродуктов из Румынии и снабжении топливом итальянских и немецких частей в бассейне Средиземного моря. Гитлеровцы вынуждены были использовать для перевозок самоходные баржи и другие малотоннажные суда, привлекать для их защиты значительные морские и воздушные силы.

Важную роль в обеспечении перевозок войск и нефтепродуктов играла Каспийская флотилия. Начиная с августа на ее транспортных судах и кораблях были перевезены в сторону фронта 2 стрелковых и кавалерийский корпуса, 11 стрелковых бригад, 5 стрелковых полков – всего 468 тыс. человек, свыше тысячи танков и бронемашин, 18,5 тыс. лошадей, более 8 тыс. орудий, 4 тыс. автомашин, 200 самолетов и другая техника.

Таким образом, весной, летом и осенью 1942 г. борьба на морских театрах носила ожесточенный характер. В ней приняли участие силы всех трех действующих флотов Советского Союза – Северного, Балтийского, Черноморского. На Северном театре в целях обеспечения проводки конвоев периодически вели борьбу и морские силы Великобритании и США. Со стороны фашистского блока здесь действовали флоты Германии, Финляндии, Румынии, часть военно-морских сил Италии.

В борьбе против Военно-Морского Флота СССР противник использовал значительную часть авиации 4-го и 5-го воздушных флотов, а также часть сил 1-го воздушного флота и военно-воздушных сил Финляндии и Румынии.

Общие итоги борьбы на морских театрах показали, что врагу не удалось изолировать СССР на севере и беспрепятственно использовать Черное и Балтийское моря. Черноморский флот не только успешно нарушал морские перевозки противника, но и эффективно использовал море для собственных перевозок. В результате сорвались планы гитлеровского командования, предусматривавшие снабжение морем своих войск на направлении главного удара в летнем наступлении 1942 г. на Восточном фронте.

Подводные силы Балтийского флота осуществили успешную операцию на коммуникациях, создали угрозу судоходству противника, который был вынужден провести крупные оборонительные мероприятия во всем бассейне Балтийского моря. Потоплением транспортных судов и сокращением морского грузооборота врага флот оказывал сдерживающее влияние на темпы роста военного производства фашистской Германии.

Ладожская военная флотилия, надежно прикрываемая от ударов с воздуха, сорвала попытки противника нарушить коммуникацию блокированного Ленинграда. Она обеспечила бесперебойное функционирование транспортной магистрали через Ладожское озеро.

Северный флот во взаимодействии с военно-морскими силами союзников участвовал в борьбе за безопасность внешней морской коммуникации. При наличии доброй воли у правительств Великобритании и США Советский Союз мог бы получить этим путем в самый напряженный период войны значительно большее количество вооружения и дефицитных материалов. Беломорская флотилия успешно защищала арктическую коммуникацию.

Значительную помощь действующей армии, а также народному хозяйству страны оказал и советский морской транспорт. С мая по октябрь 1942 г. объем выполненных им перевозок составил свыше 8,7 млн тонн различных грузов, большая часть которых прошла по Каспийскому морю. Нефти и нефтепродуктов по нему было перевезено свыше 6 млн тонн. Большое количество грузов (около 300 тыс. тонн) прибывало в страну через дальневосточные порты.

Боевые действия Военно-Морского Флота СССР в целом сыграли важную роль в решении стратегических задач, которые стояли перед Советскими Вооруженными Силами в тяжелые летне-осенние месяцы трудного 1942 года.