Битва на Курской дуге

Обстановка на курском направлении к началу июля 1943 г.

К началу июля советское командование завершило подготовку к битве на Курской дуге. Войска, действовавшие в районе Курского выступа, получили усиление. В состав Центрального и Воронежского фронтов с апреля по июль поступило 10 стрелковых дивизий, 10 истребительно-противотанковых артиллерийских бригад, 13 отдельных истребительно-противотанковых артиллерийских полков, 14 артиллерийских полков, 8 гвардейских минометных полков, 7 отдельных танковых и самоходно-артиллерийских полков и другие части. С марта по июль в распоряжение этих фронтов было передано 5635 орудий и 3522 миномета, а также 1294 самолета. Значительное пополнение получили Степной военный округ, части и соединения Брянского и левого крыла Западного фронтов. Сосредоточенные на орловском и белгородско-харьковском направлениях войска были приведены в готовность отразить мощные удары отборных дивизий вермахта и перейти в решительное контрнаступление.

Войска Центрального фронта под командованием генерала армии К. К. Рокоссовского обороняли северный фас Курского выступа протяженностью до 306 км – от Александровки до Коренево. Командование фронта считало, что вражеский удар, вероятнее всего, последует через Поныри на Курск, и развернуло на правом крыле фронта основные силы. Здесь на 95-километровом участке, составлявшем 31 процент общей протяженности фронта, было сосредоточено 58 процентов стрелковых дивизий, 87 процентов танков и самоходно-артиллерийских установок и 70 процентов артиллерии. Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский отмечал: «Наступление немецко-фашистской ударной группировки на любом другом направлении не создавало особой угрозы, так как войска и средства усиления фронта, располагавшиеся против основания орловского выступа, могли быть в любое время направлены для усиления опасного участка. В худшем случае это наступление могло привести только к вытеснению наших войск, оборонявшихся на Курской дуге, а не к их окружению и разгрому».

К началу июля в состав Центрального фронта входили 48, 13, 70, 65, 60-я общевойсковые, 2-я танковая и 16-я воздушная армии, а также 9-й и 19-й отдельные танковые корпуса. Предвидя ожесточенный характер предстоящих боев, командование фронта создало сильные вторые эшелоны и резервы. Во втором эшелоне находилась 2-я танковая армия, в резерве – 9-й и 19-й танковые корпуса и артиллерийские соединения и части. Фронтовые резервы располагались на направлении ожидаемого удара врага. Войска Центрального фронта с учетом ВВС и Войск ПВО страны насчитывали свыше 710 тыс. человек, 5282 орудия всех калибров, 5637 минометов (82-мм и 120-мм), 1783 танка и самоходно-артиллерийские установки, 1092 самолета.

Против Центрального фронта командование группы армий «Центр» сосредоточило 22 дивизии (15 пехотных, 6 танковых, 1 моторизованную) 9-й армии и 4 пехотные дивизии 2-й армии, отдельный батальон тяжелых танков, 7 дивизионов штурмовых орудий. Немецко-фашистская группировка севернее Курска имела 460 тыс. человек, около 6 тыс. орудий и минометов и до 1200 танков и штурмовых орудий.

Общее соотношение сил на северном фасе складывалось в пользу советской стороны. Советские войска превосходили противника по людям, танкам и самоходно-артиллерийским установкам в 1,5 и по артиллерии в 1,8 раза. Вместе с тем на направлении главного удара – в полосе обороны 13-й и правого фланга 70-й армий – гитлеровское командование создало перевес в людях в 1,2 раза и добилось равенства в танках; лишь в артиллерии небольшое превосходство сохраняли советские войска.

Южный фас Курского выступа протяженностью 244 км – от Коренево до Волчанска – оборонял Воронежский фронт. Его командование считало возможным наступление противника в трех направлениях: из района Белгорода на Обоянь, из района Белгорода на Корочу, из района Муром, Терновая на Волчанок, Новый Оскол. Два первых направления командующий фронтом генерал армии Н. Ф. Ватутин рассматривал как наиболее вероятные и поэтому сосредоточил основные силы на левом крыле фронта. На участке в 164 км, составлявшем около 68 процентов общей протяженности фронта, находилось 83 процента всех стрелковых дивизий, до 90 процентов танков и самоходно-артиллерийских установок и свыше 86 процентов артиллерии.

В состав Воронежского фронта входили 38, 40, 69, 6-я гвардейская, 7-я гвардейская, 1-я танковая и 2-я воздушная армии, а также 35-й гвардейский стрелковый, 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса. В первом эшелоне фронта были развернуты 38, 40, 6-я гвардейская, 7-я гвардейская армии. Во втором эшелоне находились 1-я танковая и 69-я армии, в резерве – 35-й гвардейский стрелковый, 5-й и 2-й гвардейские танковые корпуса и артиллерийские части и соединения. Вторые эшелоны и резервы располагались в центре и на левом крыле фронта.

Командующий фронтом, готовясь к отражению наступления на двух вероятных направлениях, развернул главные силы в более широкой по сравнению с Центральным фронтом полосе. При одинаковой средней оперативной плотности войск (около 7 км на дивизию) в полосе Воронежского фронта на направлении предполагаемых ударов тактическая плотность была меньше. Это объяснялось очень глубоким оперативным построением войск на левом крыле, доходившим до 70 км.

Войска Воронежского фронта с учетом ВВС и Войск ПВО страны насчитывали 626 тыс. человек, 4029 орудий всех калибров, 4150 минометов (82-мм и 120-мм), 1661 танк и самоходно-артиллерийскую установку, 1080 самолетов.

Против Воронежского фронта было развернуто пять пехотных дивизий 2-й армии группы армий «Центр», 4-я танковая армия и основные силы оперативной группы «Кемпф» группы армий «Юг», насчитывавшие 24 дивизии»(15 пехотных, 8 танковых, 1 моторизованная), 2 отдельных батальона тяжелых танков, дивизион штурмовых орудий. Общая численность группировки составляла 440 тыс. человек. Она имела до 4 тыс. орудий и минометов и до 1500 танков и штурмовых орудий.

На южном фасе Курского выступа советские войска превосходили противника в людях в 1,4 раза, в артиллерии в 2, в танках и самоходно-артиллерийских установках в 1,1 раза. Однако на направлении готовящегося удара немецко-фашистское командование и здесь добилось временного перевеса в силах и средствах. Сосредоточение превосходящих сил на направлениях главных ударов севернее и южнее Курского выступа позволяло врагу нанести мощные первоначальные удары по войскам Центрального и Воронежского фронтов.

К началу июля в Степной военный округ входили 4-я гвардейская, 5-я гвардейская, 27, 47, 53-я общевойсковые армии, 5-я гвардейская танковая армия, 5-я воздушная армия, а также один стрелковый, три танковых, три механизированных и три кавалерийских корпуса. Всего в его составе с учетом ВВС насчитывалось 573 тыс. человек. Округ имел 3397 орудий, 4004 миномета (82-мм и 120-мм) и 1551 танк и самоходно-артиллерийскую установку. Ставка Верховного Главнокомандования поставила округу задачу не допустить возможного прорыва крупных группировок противника в восточном направлении как со стороны Орла, так и со стороны Белгорода, для чего подготовить контрудары в направлениях Малоархангельск, Щигры, Курск, Обоянь, Белгород. В то же время войскам округа ставилась задача быть в готовности к переходу в наступление. Таким образом, Степной военный округ как заранее подготовленное формирование резерва Ставки не только увеличивал глубину обороны, но и предназначался для решения наступательных задач стратегического значения.

Воздушные армии, сосредоточенные на курском направлении, были усилены авиационными корпусами и дивизиями РВГК. Советская авиация имела численное превосходство над немецкой. Против 6-го и 4-го немецких воздушных флотов действовали 16-я (Центральный фронт), 2-я (Воронежский фронт) и 17-я (Юго-Западный фронт) воздушные армии, а также авиация дальнего действия. Кроме того, в составе Степного округа находилась 5-я воздушная армия.

К началу битвы Центральный и Воронежский фронты, а также Степной военный округ в основном выполнили поставленную перед ними задачу по подготовке глубоко эшелонированной обороны. В сравнительно короткий срок в районе Курского выступа было оборудовано восемь оборонительных полос и рубежей общей глубиной до 300 км. Каждая армия первого эшелона построила три полосы обороны. Все они на вероятных направлениях главных ударов противника были заняты войсками. Помимо этого Центральный и Воронежский фронты возвели три фронтовых оборонительных рубежа. Восточнее Курского выступа войска Степного военного округа оборудовали оборонительный рубеж по линии Россошное, Белый Колодезь. По левому берегу Дона был построен государственный рубеж обороны. Тактическая зона обороны состояла из двух полос – главной и второй – и достигала глубины 15–20 км. Она имела наибольшее количество инженерных сооружений.

Вместе с воинами сооружало оборону население освобожденных прифронтовых районов Курской, Орловской, Воронежской и Харьковской областей. В начале апреля состоялся пленум Курского обкома партии, рассмотревший вопрос об организации помощи фронту. В работе пленума приняло участие командование Центрального и Воронежского фронтов. Горкомы, райкомы партии и первичные парторганизации мобилизовали население на строительство оборонительных сооружений, аэродромов и авиационных посадочных площадок. Трудящиеся привлекались для ремонта шоссейных и грунтовых дорог, восстанавливали железнодорожные магистрали, оказывали помощь госпиталям. В апреле на Курском выступе в создании оборонительных сооружений участвовало 105 тыс. рабочих и колхозников Курской области, в июне – 300 тыс. человек. Сотни тысяч жителей Орловской и Воронежской областей возводили оборонительные рубежи по левому берегу Дона и по реке Оскол.

Объем выполненных инженерных работ был огромен. Только в полосе Воронежского фронта было отрыто 83 912 стрелковых и пулеметных окопов и окопов для противотанковых ружей, построено 5322 командных и наблюдательных пункта, 17 505 убежищ и землянок, установлено 637 500 противотанковых и противопехотных мин, 593 км проволочных заграждений. Длина траншей и ходов сообщения достигала 4240 км. Примерно такой же объем инженерных работ был выполнен и на Центральном фронте.

Основой инженерного оборудования позиций под Курском явилась широко развитая система траншей и ходов сообщения, впервые за время Великой Отечественной войны применявшаяся в таких больших масштабах. Так, в полосе Центрального и Воронежского фронтов было отрыто до 10 тыс. км траншей и ходов сообщения. Опыт войны подтвердил, что такая система давала обороняющимся немало преимуществ. Она повышала устойчивость и активность обороны, а также позволяла маневрировать живой силой и огневыми средствами, обеспечивала укрытие людей и боевой техники от огня и налетов вражеской авиации.

Оборона строилась прежде всего как противотанковая, основу которой составляли противотанковые опорные пункты, возводимые, как правило, в батальонных (ротных) районах обороны, и противотанковые районы, создаваемые самостоятельно или в пределах полковых участков обороны. Она усиливалась за счет маневра артиллерийскими противотанковыми резервами. Система огня противотанковых опорных пунктов и районов увязывалась с огнем артиллерии, расположенной на открытых и закрытых огневых позициях, и артиллерии противотанковых резервов. Важными элементами противотанковой обороны, глубина которой достигала 30–35 км, стали подвижные отряды заграждений и сильно развитая система инженерных препятствий. Все огневые средства предполагалось применять массированно с учетом вероятных направлений ударов противника.

Для отражения ударов крупных сил авиации врага в районе Курского выступа была создана сильная противовоздушная оборона фронтов. Группировка сил ПВО фронтов включала 9 зенитных артиллерийских дивизий, 26 отдельных полков малокалиберной зенитной артиллерии, 7 отдельных дивизионов среднекалиберной зенитной артиллерии. В их составе насчитывалось 1026 зенитных орудий. Это позволило прикрыть боевые порядки войск двух – и трехслойным огнем зенитной артиллерии. Для борьбы с авиацией противника планировалось использовать кроме фронтовой авиации авиацию и зенитную артиллерию Войск ПВО страны.

Для противовоздушной обороны железных дорог, обслуживавших курский плацдарм, советское командование весной 1943 г. сосредоточило значительные силы Войск ПВО страны: более 200 самолетов-истребителей, свыше 760 зенитных орудий, около 560 крупнокалиберных зенитных пулеметов, 125 зенитных прожекторов. Это обеспечивало достаточно высокую плотность противовоздушных средств. При организации противовоздушной обороны особое внимание обращалось на массирование сил и средств с целью надежной защиты наиболее важных объектов – железнодорожных узлов и мостов. Для их прикрытия использовалось до 67 процентов зенитных орудий среднего калибра и 52 процента орудий малого калибра.

После того как Ставка Верховного Главнокомандования приняла окончательное решение о переходе войск к преднамеренной обороне, важнейшей задачей военных советов фронтов и армий стало повышение боевой и оперативной подготовки объединений, соединений и частей. При этом войска должны были одновременно с созданием прочной и непреодолимой обороны учиться тому, что потребуется от них в боях. Формы обучения были самые разнообразные. В частях и соединениях особое внимание обращалось на освоение опыта организации и осуществления взаимодействия в бою. С этой целью проводились встречи воинов стрелковых частей с воинами приданных и поддерживающих подразделений. Большое внимание уделялось организации огня всех видов в обороне, маневра огневыми средствами, вторыми эшелонами и резервами. В штабах частей и соединений отрабатывались функциональные обязанности офицеров штаба, проводились занятия по составлению боевых документов и привитию навыков по скрытному управлению войсками. В подразделениях стрелковых войск отрабатывались темы: «Отражение танковой атаки противника», «Уничтожение пехоты противника, вклинившейся в передний край обороны», «Отход и занятие подразделениями промежуточного рубежа обороны», «Бой в окружении». Значительное время отводилось на отработку приемов борьбы с новыми танками и штурмовыми орудиями врага. В артиллерийских частях проводились занятия по организации смены огневых позиций в ходе боя. Для совершенствования навыков управления огнем были организованы сборы офицеров-артиллеристов в масштабе армий. Артиллеристы-зенитчики тренировались в ведении огня по воздушным целям и совершенствовали навыки в переносе огня с воздушных целей на наземные.

Командиры и штабы танковых соединений совместно с командирами других родов войск отрабатывали на картах, а затем и на местности возможные варианты нанесения ударов по вклинившейся группировке врага. Экипажи танков тренировались вести меткий огонь из укрытий, с ходу, с коротких остановок, а также быстро и скрытно менять огневые позиции.

Личный состав инженерных войск обучался устанавливать противотанковые и противопехотные мины, применять в качестве мин трофейные снаряды, пользоваться миноискателями и щупами. Вновь сформированные подвижные отряды заграждений и саперные подразделения обучались постановке минных заграждений на путях движения танков противника.

В авиационных соединениях и частях проводились учебно-боевые полеты, на которых отрабатывались вопросы осуществления взаимодействия между истребителями, бомбардировщиками и штурмовиками, а также с наземными войсками.

Основное внимание в оперативной подготовке штабов фронтов и армий уделялось отработке вопросов управления войсками и организации взаимодействия между видами вооруженных сил и родами войск. Широко практиковалось проигрывание вариантов оборонительных сражений исходя из возможных действий противника. Там, где позволяла обстановка, штабы армий организовывали учения стрелковых соединений совместно с приданными и поддерживающими частями.

При обучении войск и штабов наряду с отработкой тем по организации и ведению оборонительного боя и операции проводились занятия, на которых отрабатывались действия в ходе наступления.

Повышению качества боевой и оперативной подготовки войск к решительным сражениям способствовала широко развернувшаяся партийно-политическая работа, которую возглавили члены военных советов, начальники политуправлений фронтов и политотделов армий.

За время подготовки к летним боям значительно окрепли партийные и комсомольские организации. Они возросли за счет коммунистов и комсомольцев, прибывших в армию с новым пополнением, а также вследствие активизации после майского постановления ЦК ВКП(б) работы по приему в партию и комсомол отличившихся в боях воинов.

К началу июля 1943 г. по сравнению с апрелем этого же года количество коммунистов в войсках, действовавших в районе Курского выступа, возросло на 26 процентов, комсомольцев – на 54 процента. В связи с созданием в батальонах, дивизионах и им равных подразделениях первичных партийных и комсомольских организаций их число увеличилось соответственно на 83 и 90 процентов.

Военные советы, командиры и политорганы, опираясь на партийные и комсомольские организации, подчинили всю свою деятельность подготовке войск к отражению наступления врага. Они проделали значительную работу по мобилизации воинов на инженерное оборудование районов обороны, воспитанию у личного состава стойкости, упорства и отваги в обороне, готовности к переходу в наступление и твердой решимости разгромить врага. Большое внимание уделялось обучению командиров, партийного и комсомольского актива практике ведения непрерывной политической работы в ходе боев, воспитанию нового пополнения, которое в большинстве соединений составило 50–60 процентов личного состава.

Успешная подготовка войск к решающим боям во многом зависела от идейной закалки воинов. С апреля по июль во всех частях и подразделениях проводились политические занятия с солдатами и сержантами по разработанной Главным политическим управлением тематике, лекции и семинары для офицеров, на которых изучались ленинские идеи о защите социалистического Отечества, документы ЦК ВКП(б).

В предвидении массированного применения противником новых типов танков в частях и соединениях проводилась морально-психологическая подготовка воинов к борьбе с ними. В апрельском номере журнала «Агитатор и пропагандист Красной армии» был помещен рисунок танка «Тигр» и показаны его наиболее уязвимые места. Политуправление Центрального фронта выпустило большими тиражами «Памятку бронебойщику», «Памятку артиллеристу – истребителю вражеских танков», «Памятку пехотинцу по борьбе с вражескими танками» и множество листовок с рисунками новых танков врага и советами, как с ними успешно бороться. Такие листовки выпускались и на других фронтах.

По указанию Военного совета Воронежского фронта во всех подразделениях, включая тыловые, было проведено несколько занятий по изучению методов борьбы с танками противника. В войсках получило широкое распространение движение истребителей танков, проводились их слеты, активно осуществлялся обмен опытом борьбы с вражеской техникой.

Накануне решающих боев новый размах приобрела политическая работа в разведывательных подразделениях. Выполняя приказ народного комиссара обороны от 19 апреля 1943 г. «О состоянии органов войсковой разведки и мерах по улучшению ее боевой деятельности», военные советы, командиры и политорганы приняли меры к совершенствованию боевой подготовки разведподразделений, укрепили их коммунистами и комсомольцами. В ряде армий партийная и комсомольская прослойка в разведывательных подразделениях доходила до 90–95 процентов личного состава. В дивизиях и армиях проводились совещания разведчиков по обмену опытом.

В результате напряженной деятельности военных советов фронтов и армий, политорганов и партийных организаций, воспитательной работы командиров и политработников был обеспечен дальнейший подъем морального духа советских войск.

Ставка Верховного Главнокомандования и Генеральный штаб, используя своих представителей, оказывали всестороннюю помощь командованию и войскам, сочетая ее с проверкой готовности объединений и соединений к оборонительным сражениям. Особое внимание было уделено организации четкого взаимодействия между фронтами и заблаговременному сосредоточению стратегических резервов. Все мероприятия проводились в обстановке высокой бдительности и готовности войск в любое время отразить наступление врага. В конце июня И. В. Сталин поручил А. М. Василевскому вплотную заняться подготовкой войск Воронежского фронта, а Г. К. Жукову координировать действия Центрального, Брянского и Западного фронтов. Координация действий авиации была поручена командующему ВВС маршалу авиации А. А. Новикову и его заместителям генералам Г. А. Ворожейкину и С. А. Худякову, которые с небольшими оперативными группами находились в районе командных пунктов фронтов.

Большую роль в обеспечении мероприятий, проводившихся в этот период, сыграли штабы фронтов и армий. Они готовили командующим данные для выработки решений, разрабатывали планы операций, осуществляли контроль за действиями войск и нижестоящих штабов, планировали боевую подготовку войск и руководили ею, следили за развертыванием сил и средств противника, организовывали взаимодействие, связь и управление войсками. Был установлен жесткий контроль за соблюдением правил скрытого управления войсками. Ограничивались переговоры по проводным средствам связи. Радиосвязь осуществлялась только по ранее действующим радиостанциям. Переговоры о подготовке войск к операциям категорически запрещались. Командующие войсками доводили боевые задачи до подчиненных им командиров лично. Перегруппировки войск осуществлялись только в ночное время. Скрытно проводилось инженерное оборудование местности, соблюдался ранее установленный режим ведения огня артиллерией и действий войск.

По указанию Ставки органы советской контрразведки в тесном контакте с Генеральным штабом, используя различные оперативные возможности, проводили активные мероприятия по дезинформации командования вермахта и его разведывательных органов относительно планов советского командования и оперативной обстановки. Так, в мае – июне 1943 г. передавались дезинформационные сведения, имевшие цель скрыть подготовку к обороне и контрнаступлению Советской армии в районе Курской дуги.

К началу июля советские войска всесторонне подготовились к предстоявшим сражениям как в боевом, так и морально-психологическом отношении. В подготовку битвы на Курской дуге был вложен напряженный труд миллионов тружеников тыла, советских воинов, командиров и штабов всех степеней. Это была поистине титаническая работа. Она, в частности, включала в себя такие мероприятия, как возведение многополосной обороны, создание в районе восточнее Курска мощного стратегического резерва Ставки – Степного военного округа, осуществление крупнейшего за все время войны сосредоточения у Курска материальных средств и войск, организация специальных воздушных операций по нарушению вражеских коммуникаций и завоеванию господства в воздухе, активизация действий партизан с целью осуществления массовых диверсий в тылу врага и получения важнейших разведывательных данных, проведение большого комплекса мероприятий по политическому обеспечению предстоявших действий Советской армии.

Завершало подготовку к наступлению и гитлеровское командование. 9-я армия группы армий «Центр», оперативная группа «Кемпф», 4-я танковая армия группы армий «Юг» получили значительные маршевые пополнения, большое количество боевой техники и вооружения. Все войска, предназначенные для проведения операции «Цитадель», были полностью укомплектованы. В район предстоявших боев из Германии прибывали новые танки «Тигр», «Пантера» и штурмовые орудия «Фердинанд». Под Курск перебрасывались с других участков фронта танки и штурмовые орудия, а также авиационные части.

Большое внимание немецко-фашистское командование уделило боевой подготовке войск. Все танковые дивизии и ряд пехотных соединений отводились с переднего края для обучения по специальному плану. Тренировки войск и штабов проводились в обстановке, приближенной к боевой. Тщательно отрабатывалось взаимодействие пехоты, артиллерии и авиации. Исключительное значение придавалось достижению внезапности наступления. Оперативным приказом № 6 предусматривалось проведение мероприятий с целью создания ложного представления о подготовке наступления южнее Харькова. В полосе группы армий «Центр» намечалось отвести войска в тыл и распространять ложные слухи о том, что немецкая армия наступать не собирается. Осуществлялись мероприятия по маскировке: запрещались всякие передвижения в дневное время и строго регулировалось передвижение войск ночью, запрещалась связь с соединениями по радио и телефонная связь с прибывающими войсками.

В районе Курского выступа сосредоточилась мощная воздушная группировка. Из 2980 самолетов, которыми располагали вермахт и его союзники на советско-германском фронте, более 2 тыс. предназначалось для участия в наступательной операции. Из них почти 1 тыс. самолетов 6-го воздушного флота базировалась на аэродромах орловского выступа, а более 1 тыс. самолетов 4-го воздушного флота заняли аэродромы в районе Харькова и Полтавы. Обе авиационные группировки противника имели в своем составе более 1 тыс. бомбардировщиков. Авиационные части были пополнены модернизированными бомбардировщиками «Хейнкель-111», новыми истребителями «Фокке-Вульф-190А» и штурмовиками «Хеншель-129». Используя крупные силы бомбардировщиков и истребителей в районах севернее и южнее Курска, немецко-фашистское командование предполагало сковать в воздушных боях советскую авиацию, массированными ударами подавить советские войска и тем самым обеспечить быстрый прорыв танковых соединений к Курску. Командование военно-воздушных сил заверяло Гитлера, что потеря господства в воздухе под Москвой и Сталинградом объяснялась только сложными метеорологическими условиями русской зимы и что в летнее время инициатива будет вновь захвачена немецкой авиацией.

Гитлер в обращении к офицерскому составу накануне битвы под Курском писал: «Наша авиация, сосредоточив все свои силы, разгромит воздушную мощь противника, она поможет уничтожить огневые позиции артиллерии врага и путем непрерывной активности окажет помощь бойцам пехоты, облегчив их действия». Однако проведенные советским командованием крупные воздушные операции по уничтожению немецких самолетов на аэродромах и в воздухе в значительной степени препятствовали воплощению этих замыслов.

Для осуществления операции «Цитадель» были привлечены отборные войска вермахта и наиболее опытные генералы. На курском направлении сосредоточились огромные силы: 50 дивизий (в том числе 16 танковых и моторизованных), 3 отдельных танковых батальона и 8 дивизионов штурмовых орудий. Это составляло около 70 процентов танковых, до 30 процентов моторизованных и более 20 процентов пехотных дивизий от общего количества пехотных соединений на советско-германском фронте. Здесь действовало свыше 65 процентов всех боевых самолетов, находившихся на Востоке. Даже такой буржуазный военный историк, как Лиддел Гарт, который не всегда объективно оценивает боевые действия на советско-германском фронте и стремится принизить роль Советской армии, вынужден сделать вывод, что в Курской битве «Гитлер шел ва-банк». Однако, несмотря на решительную концентрацию сил, командованию вермахта не удалось достичь общего превосходства в силах и средствах над советскими войсками.

Общее соотношение сил на курском направлении к началу июля

* С учетом личного состава тыловых частей и учреждений.

** Без учета реактивной и зенитной артиллерии и 50-мм минометов.

*** В том числе свыше 900 легких танков.

**** При подсчете не учтены самолеты авиации дальнего действия, 17-й воздушной армии Юго-Западного фронта, а также ночные бомбардировщики По-2. С учетом этих сил советская авиация насчитывала 2900 самолетов.

Таким образом, обороняющаяся сторона превосходила наступающую в силах и средствах.

К началу июля командование вермахта пришло к выводу, что подготовка войск завершена, ударные группировки насыщены новыми тяжелыми танками и штурмовыми орудиями, личный состав готов к решительному наступлению, процесс укомплектования и сколачивания танковых войск закончен. После неоднократных переносов срока наступления Гитлер объявил свое окончательное решение – начать наступление 5 июля.

В ночь перед наступлением во всех подразделениях ударных группировок было оглашено обращение Гитлера к солдатам, подписанное им 4 июля: «Сегодня вы начинаете великое наступательное сражение, которое может оказать решающее влияние на исход войны в целом. С вашей победой сильнее, чем прежде, во всем мире укрепится убеждение в тщетности любого сопротивления немецким вооруженным силам... Могучий удар, который поразит сегодняшним утром советские армии, должен потрясти их до основания. И вы должны знать, что от исхода этой битвы может зависеть всё». Однако враг и на этот раз роковым для себя образом переоценил свои силы и недооценил рост боевой мощи Советской армии.

Срыв Советской армией наступления вермахта

Почти сто дней длилось предгрозовое затишье на полях предстоящей гигантской битвы. На рассвете 5 июля 1943 г. мощные группировки немецко-фашистских войск перешли в наступление на северном и южном фасах Курской дуги и сразу же встретили стойкую оборону армий Центрального и Воронежского фронтов.

В конце июня и в начале июля советская разведка – войсковая, оперативная и агентурная – продолжала пристально следить за действиями врага, особенно за перемещением его танковых соединений. Это позволило Ставке Верховного Главнокомандования своевременно предупредить командующих фронтами о том, что противник может начать наступление 3–6 июля. Вскоре удалось установить не только день, но и час атаки – 5 июля, 3 часа утра. Этот срок указали захваченный в плен разведчиками 13-й армии Центрального фронта сапер и перебежчик на Воронежском фронте. Их показания были подтверждены другими разведданными. Советское командование получило необходимые сведения для проведения заранее спланированной контрподготовки, которая началась на рассвете 5 июля в войсках Центрального и Воронежского фронтов.

На изготовившиеся к атаке пехотные и танковые соединения врага, на его артиллерийские батареи, наблюдательные пункты, штабы, склады боеприпасов и горючего обрушился шквал артиллерийского огня. В войсках 13-й армии, 6-й и 7-й гвардейских армий в контрподготовке участвовало 2460 орудий, минометов и боевых машин реактивной артиллерии, средняя плотность которых на километр фронта достигала 30–35, а на важнейших участках – до 60–70 единиц. Чтобы преждевременно не обнаружить расположение противотанковых районов, находившаяся в них артиллерия участия в контрподготовке не принимала. Одновременно 132 штурмовика и 285 истребителей 2-й и 17-й воздушных армий нанесли удар по восьми вражеским аэродромам и уничтожили 60 самолетов.

Немецко-фашистские соединения понесли значительные потери в исходном положении. Система огня их артиллерии была дезорганизована, управление войсками нарушено. Приказ Гитлера о том, чтобы широко использовать момент внезапности и держать противника в неведении прежде всего относительно времени начала наступления, выполнить не удалось. В дневнике верховного главнокомандования вермахта 6 июля появилась запись: «Противнику стал известен срок начала наступления, поэтому выпал элемент оперативной внезапности».

В результате осуществленной артиллерийской контрподготовки наступление немецко-фашистских соединений против Центрального фронта задержалось на 2,5 часа, а против Воронежского фронта – на 3 часа.

В 5 часов 30 минут после артиллерийской подготовки и ударов авиации немецко-фашистские войска атаковали на 40-километровом фронте всю полосу обороны 13-й армии генерала Н. П. Пухова и примыкавшие к ней фланги 48-й и 70-й армий генералов П. Л. Романенко и И. В. Галанина. Уже в первый день неприятель ввел в сражение девять дивизий, в том числе две танковые, а также семь дивизионов штурмовых орудий и отдельный танковый батальон. Главный удар гитлеровцы наносили на Ольховатку, вспомогательные – на Малоархангельск и Гнилец.

На ольховатском направлении действовало до 500 танков и штурмовых орудий. Основные силы танков, авиации, артиллерии и пехоты противник обрушил против 13-й армии. Гитлеровцы не сомневались в успехе. По их расчетам, новая боевая техника должна была сломить оборону советских войск. Но советские воины не дрогнули. Они расстреливали танки врага огнем артиллерии и противотанковых ружей, поджигали их бутылками с горючей смесью. Танки и штурмовые орудия противника подрывались на минных полях; советские стрелковые подразделения отсекали пехоту от танков и уничтожали ее всеми видами огня, а прорвавшихся в траншеи и ходы сообщения гитлеровцев истребляли в рукопашном бою. Советские воины сражались отважно. Невиданная стойкость, массовый героизм были законом для советских патриотов.

Вместе с 13-й и 48-й армиями героически сражалась 70-я армия, сформированная из пограничников Дальнего Востока, Забайкалья, Средней Азии и личного состава внутренних войск НКВД. Соединения армии оказали упорное сопротивление врагу, мужественно отражали его атаки, нанесли ему большие потери.

Советских воинов не запугали новые танки противника. Артиллерия и танки цементировали оборону на земле, авиация поддерживала обороняющихся с воздуха. Отдельные танковые бригады, танковые и самоходно-артиллерийские полки были приданы стрелковым соединениям для усиления тактической зоны обороны. Они, как правило, находились на танкоопасных направлениях в боевых порядках пехоты.

Четыре ожесточенные атаки отбили советские воины в первый день наступления. Все попытки гитлеровского командования вбить танковые клинья между 48, 13 и 70-й армиями окончились провалом. Лишь в результате пятой атаки враг сумел ворваться на передний край обороны 13-й армии и потеснить ее части. Прилагая огромные усилия, противник продвинулся на сравнительно узком участке в полосе 13-й армии не более чем на 6–8 км.

Упорные бои вели летчики 16-й воздушной армии, которой командовал генерал С. И. Руденко. Удары по атакующим танкам, пехоте и артиллерии наносили штурмовики и бомбардировщики. Летчики впервые широко применили противотанковые авиационные бомбы кумулятивного действия, которые пробивали броню фашистских танков, уничтожали артиллерию и другую боевую технику. В бомбоотсеки самолета Ил-2 загружались 144 такие бомбы. При бомбометании по танкам эскадрилья штурмовиков создавала сплошную зону поражения площадью 150 на 150 м. После войны начальник штаба 48-го немецкого танкового корпуса генерал Ф. Меллентин признавал: «Многие танки стали жертвой советской авиации», русские летчики «проявляли исключительную смелость».

Напряженные бои шли в воздухе. 5 июля в полосе Центрального фронта было зарегистрировано около 2300 пролетов немецких самолетов. Были моменты, когда над полем боя одновременно находилось до 300 бомбардировщиков и не менее 100 истребителей врага.

Развернувшаяся борьба в воздухе над Курской дугой носила ожесточенный характер. Воздушные бои шли непрерывно, перерастая в воздушные сражения, в которых участвовали сотни самолетов с каждой стороны. В воздухе постоянно патрулировали группы советских истребителей, которые перехватывали вражеские бомбардировщики на маршрутах их полета. Наращивание сил производилось за счет дежурных подразделений, сосредоточенных на специально построенных в 10–15 км от переднего края аэродромах.

В действиях советских истребителей в ходе боев выявились недостатки. Некоторые летчики увлекались воздушными боями с истребителями противника и подчас оставляли без воздействия вражеские бомбардировщики. Иногда несвоевременно осуществлялось оповещение о приближении воздушного противника, в результате немецко-фашистская авиация прорывалась через заслоны советских истребителей и наносила удары по войскам. Командованием 16-й воздушной армии были приняты энергичные меры по устранению этих недостатков. 5 июля летчики 16-й воздушной армии произвели 1232 боевых самолето-вылета, провели 76 воздушных боев и сбили 106 вражеских самолетов.

Первый же день наступления показал, что сломить сопротивление советских войск и «одним ударом пробить оборону» не удалось. Генеральный штаб сухопутных войск вынужден был торопить командующего группой армий «Центр» Клюге с вводом в бой вторых эшелонов и резервов.

Командование Центрального фронта усилило оборону в полосе 13-й армии, которая получила 1-ю и 13-юистребительно-противотанковые артиллерийские бригады и 21-ю минометную бригаду – всего 10 полков. Вечером 5 июля командующий Центральным фронтом, установив направление главного удара противника, принял решение с утра следующего дня нанести контрудар по главной группировке врага и восстановить положение. Для контрудара выделялись 17-й гвардейский стрелковый/ корпус 13-й армии, 16-й танковый корпус 2-й танковой армии и 19-и отдельный танковый корпус из резерва фронта.

Второй день операции немецко-фашистское командование начало опять мощными авиационными и артиллерийскими ударами, а затем в атаку устремились десятки танков и штурмовых орудий. Снова разгорелись бои на главном – ольховатском направлении, а также севернее Малоархангельска и Гнильца.

В период подготовки и осуществления контрудара на всем фронте шли ожесточенные бои. Из-за крайне ограниченного времени трудно было организовать взаимодействие между пехотой, танками и артиллерией. Поэтому контрудар не достиг цели, которая ставилась командованием. Однако советские войска потеснили врага на 1,5–2 км и сковали его действия. Командование фронта выиграло время для сосредоточения новых сил на угрожаемом направлении.

6 июля было отмечено 1162 самолето-пролета немецкой авиации в полосе Центрального фронта. Летчики 16-й воздушной армии совершили 1326 боевых самолето-вылетов, провели 92 воздушных боя и сбили 113 самолетов, потеряв при этом 91 машину.

За два дня боев противник продвинулся в глубь обороны всего на 6–10 км, понеся значительные потери – более 25 тыс. солдат и огромное количество боевой техники. Командование 9-й немецкой армии было вынуждено отказаться от продолжения наступления на широком фронте одновременно на Малоархангельск, Ольховатку и Гнилец.

Большие потери и низкие темпы продвижения вызвали беспокойство в ставке Гитлера, поколебали уверенность немецко-фашистского командования в победоносном завершении операции «Цитадель». 6 июля немецкое радио сообщило, что в районе Курского выступа наступление начала не немецкая, а Советская армия. В сообщении указывалось: «Советское командование беспрерывно вводило в действие танковые части, однако главные позиции германской обороны на всех участках находятся прочно в наших руках и ни на одном участке фронта не введены еще в бой сколько-нибудь значительные германские танковые силы». В сообщении говорилось о якобы колоссальных потерях советских войск, о высоких боевых качествах «тигров». Как отмечает американский историк Э. Зимке, всё это делалось с целью «обеспечить себе алиби на случай провала операции». Советское информбюро разоблачило ложь гитлеровского руководства, опубликовав неопровержимые данные о начавшемся наступлении немецких войск.

7 июля гитлеровское командование перенесло главный удар на Поныри, продолжая наступление и на Ольховатку. Развернулись ожесточеннейшие бои за вторую полосу обороны. В районе Понырей героически отражали натиск врага воины 307-й стрелковой дивизии генерала М. А. Еншина. Командование фронта усилило сражавшиеся в этом районе части противотанковой и реактивной артиллерией, подвижными отрядами заграждений. Неувядаемой славой покрыли себя в этих боях минеры 1-й гвардейской бригады специального назначения. Они создавали заграждения из минноподрывных средств и преграждали пути наступления танков противника. Продвижение гитлеровцев было остановлено.

Описывая события тех дней, английский историк М. Пэрриш отмечает: «Наступление развивалось мучительно медленно. Продвижению немецких войск препятствовали оборонительные позиции, минные поля, насыщенность артиллерийского и ракетного огня, воздушные бомбардировки и постоянные контратаки... Тяжелые «фердинанды», не имевшие пулеметов, оказались беспомощными против пехоты в ближнем бою». Но гитлеровцы еще были сильны и способны нанести новые удары. 8 июля враг ввел в сражение свежие силы и решил попытаться еще раз прорвать оборону советских войск на ольховатском направлении. Утром северо-западнее Ольховатки до 300 немецких танков совместно с пехотой атаковали боевые позиции 3-й истребительной бригады, которой командовал полковник В. Н. Рукосуев. Завязались ожесточенные бои. Метким огнем советские артиллеристы уничтожали бронетанковую технику противника. Потеряв большое количество танков, враг вынужден был прекратить наступление. Своими героическими действиями 3-я истребительная бригада помогла удержать оборонительный рубеж на этом направлении.

Напряженные бои проходили в воздухе. Советские истребители большими группами вторгались в воздушное пространство над занятой врагом территорией и навязывали фашистским летчикам бои, в которых они терпели поражение. Большинство немецких бомбардировщиков перехватывалось еще до их подхода к полю боя. Активность фашистской авиации заметно снизилась. Если 6 июля в полосе Центрального фронта отмечалось 1162 самолето-пролета врага, то 9 июля их было 350. Основные усилия фронтовой авиации сосредоточивались на уничтожении важнейших группировок врага. Боевые действия советских ВВС велись в тесном взаимодействии с сухопутными войсками. Мощные бомбовые удары по наступающему противнику содействовали успешному исходу оборонительного сражения. Военный совет 13-й армии в своем письме летчикам 16-й воздушной армии писал: «Бомбардировщики и штурмовики своими ударами наносили противнику чувствительные потери в живой силе и боевой технике, расстраивали его боевые порядки, содействовали нашим контратакам, сдерживали наступление немцев». Советская авиация завоевала господство в воздухе на орловско-курском направлении.

К 9 июля командование группы армий «Центр» ввело в сражение почти всю ударную группировку 9-й армии – семь пехотных и пять танковых дивизий. У командующего 9-й армией в резерве осталась только 10-я моторизованная дивизия. В резерве группы армий находились 12-я танковая и 36-я пехотная дивизии.

Героическое сопротивление войск Центрального фронта подорвало наступательные возможности немецко-фашистских соединений. Гитлеровскому командованию пришлось отдать приказ о прекращении наступления и приступить к перегруппировке частей для организации удара на Фатеж – в стык 13-й и 70-й армий. Становилось очевидным, что вермахт терял инициативу.

Наступление возобновилось 10 июля. Для наращивания удара Гитлер приказал передать группе армий «Центр» почти треть авиации группы армий «Юг». Но и новые попытки врага развить наступление окончились неудачей. Ни 10, ни 11 июля ударная группировка 9-й армии не смогла продвинуться в глубь обороны советских войск.

Тем временем назревали события, которым предстояло коренным образом изменить характер борьбы. По приказу Ставки Верховного Главнокомандования заканчивались последние приготовления к переходу в наступление войск Брянского и левого крыла Западного фронтов. 11 июля начали боевые действия передовые батальоны, а 12 июля перешли в наступление против 2-й немецкой танковой армии главные силы этих фронтов. Боевые действия передовых батальонов на орловском направлении немецко-фашистское командование расценило как отвлекающие удары, поэтому они не вызывали у него беспокойства. Бывший командующий 4-й немецкой армией генерал-полковник Г. Хейнрици и западногерманский историк В. Гаук по этому поводу пишут: «11 июля в районе 2-й танковой армии внезапно начались атаки советских полков и батальонов. Основываясь на прежнем поведении противника, немцы считали, что эти атаки предпринимаются для того, чтобы имеющиеся на Орловской дуге немецкие резервы удержать от ввода для наступления на Курск. Командование группы армий и 2-й танковой армии не придавало этим атакам особого значения».

12 июля командование группы армий «Центр» рассчитывало снова возобновить наступление. Однако мощные удары войск Западного и Брянского фронтов сорвали эти планы. Гитлеровское руководство вынуждено было принять решение о переходе 9-й армии к обороне. Западногерманский военный историк X. Дамс отмечал: «Модель хотел уже снова нанести удар, как наступление русских с двух сторон смяло дугу фронта под Орлом и поставило под угрозу тылы 9-й армии».

Всего неделя потребовалась армиям Центрального фронта для срыва наступления немецко-фашистских войск на орловско-курском направлении. Окружить советские соединения на четвертый день сражения, как это предусматривалось планом «Цитадель», гитлеровцам не удалось. В бесплодных атаках были обескровлены лучшие дивизии 9-й армии, потеряно огромное количество боевой техники.

Командование Центрального фронта докладывало в Ставку Верховного Главнокомандования: «Встретив противника стеной разящего металла, русской стойкостью и упорством, войска Центрального фронта измотали в непрерывных ожесточенных восьмидневных боях врага и остановили его натиск. Первый этап сражения закончился».

Напряженный характер носила борьба на южном фасе Курского выступа – в полосе Воронежского фронта. Здесь еще 4 июля, во второй половине дня, передовые отряды 4-й немецкой танковой армии после 10-минутного огневого налета артиллерии и ударов авиации перешли в наступление и завязали бои с боевым охранением 6-й гвардейской армии. Стало очевидным, что ночью или на рассвете 5 июля начнется генеральное наступление. Поэтому командующий фронтом принял решение о проведении в полосе 6-й и 7-й гвардейских армий артиллерийской контрподготовки с привлечением орудий и минометов 40-й армии. Как и на северном фасе, контрподготовка нанесла врагу значительный урон.

5 июля в 6 часов после артиллерийской подготовки и массированных налетов авиации гитлеровские войска перешли в наступление. Главный удар наносился в направлении Обояни по 6-й гвардейской армии генерала И. М. Чистякова пятью танковыми, одной моторизованной, двумя пехотными дивизиями, двумя отдельными батальонами тяжелых танков и дивизионом штурмовых орудий. Второй удар – в направлении Корочи – против 7-й гвардейской армии генерала М. С. Шумилова предприняли три танковые и три пехотные дивизии. Таким образом, командование группы армий «Юг» уже в первый день наступления ввело в сражение пять пехотных, восемь танковых и одну моторизованную дивизии.

С величайшей стойкостью оборонялись советские воины, проявляя массовый героизм и отвагу. Артиллеристы уничтожали танки противника огнем прямой наводки, пехотинцы забрасывали их противотанковыми гранатами; многие танки подрывались на минах. Беспримерный подвиг совершили бойцы и командиры 214-го полка 73-й гвардейской стрелковой дивизии. Они мужественно отразили наступление 120 танков, в том числе 35 «тигров», действовавших совместно с автоматчиками. В двенадцатичасовом бою патриоты уничтожили 39 танков и до тысячи гитлеровцев. Особенно отличились в бою воины 3-го батальона. Из 450 солдат и офицеров в строю осталось только 150 человек, но танки не прошли. За этот бой весь личный состав батальона был награжден орденами и медалями, а капитаны А. А. Бельгии, И. В. Ильясов и сержант С. П. Зорин удостоены звания Героя Советского Союза.

В бои с вражеской авиацией вступили летчики 2-й и 17-й воздушных армий, которыми командовали генералы С. А. Красовский и В. А. Судец, а также летчики-истребители Войск ПВО страны. Командование Воронежского фронта сосредоточило на обоянском направлении почти все соединения 2-й воздушной армии. На корочанском направлении действия войск фронта поддерживала 17-я воздушная армия. О накале борьбы свидетельствуют такие данные: над районом площадью 20 на 60 км действовало с обеих сторон более 2 тыс. самолетов, в воздушных боях нередко одновременно участвовало 100–150 самолетов. Основные усилия штурмовой и бомбардировочной авиации направлялись на уничтожение фашистских танков.

В первый день ни на одном из направлений немецко-фашистским войскам не удалось прорвать оборону. Они лишь вклинились в нее на 8–10 км. Однако обстановка в полосе фронта оставалась сложной, так как противник все время наращивал силу ударов. Для срыва его наступления необходимо было вводить новые силы. Командующий Воронежским фронтом поставил войскам задачу на 6 июля: упорной обороной изматывать наступающего противника и не допустить расширения прорыва в сторону флангов. Он отдал распоряжение командующему 1-й танковой армией генералу M. E. Катукову выдвинуть два корпуса на второй оборонительный рубеж 6-й гвардейской армии и прочно занять оборону на рубеже Меловое, Яковлево. В районы Тетеревино и Гостищево направлялись 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса в готовности с рассветом 6 июля нанести контрудар в направлении Белгорода. Чтобы не допустить развития наступления врага в северо-восточном направлении, из второго эшелона фронта в район боев были выдвинуты 69-я армия генерала В. Д. Крюченкина и 35-й гвардейский стрелковый корпус генерала С. Г. Горячева. Для предотвращения прорыва противника в северо-западном направлении генерал Н. Ф. Ватутин усилил оборону 40-й армии.

В ночь на 6 июля 1-я танковая армия и два отдельных танковых корпуса вышли ко второй полосе обороны. Так как она была заранее подготовлена в инженерном отношении, советские танковые соединения в короткий срок заняли позиции для отражения вражеских атак,

Утром 6 июля гитлеровцы предприняли массированные танковые удары. На отдельных направлениях плотность танков и штурмовых орудий на километр фронта достигала 100 машин. В борьбу вступили основные силы 1-й танковой армии. На обоянском направлении завязались крупнейшие танковые сражения. «В течение нескольких часов сотни танков превратились в металлический лом. Земля стонала от разрывов снарядов, авиационных бомб и грохота танков. В небе непрерывно находились сотни самолетов, шли ожесточенные воздушные бои. От черных туч пыли, поднятой танками, взрывами артиллерийских снарядов, авиационных бомб, и копоти горевших машин земля и небо стали серыми и мрачными. Исчезла линия горизонта, скрылось солнце, его раскаленный диск еле пробивался сквозь мглу».

Наиболее ожесточенный характер носили бои за вторую полосу обороны 6-й гвардейской армии в районе Яковлеве. Не добившись успеха в лобовых атаках, фашисты попытались вклиниться на стыках дивизий, но и здесь натолкнулись на упорное сопротивление частей 1-й танковой и 6-й гвардейской армий. Удар огромной силы приняла на себя прославившаяся еще в боях под Москвой 1-я гвардейская танковая бригада. Ей было приказано остановить продвижение танков противника вдоль шоссе, ведущего на Обоянь, и гвардейцы-танкисты стояли насмерть. В этих боях особенно отличились комсорг танковой роты лейтенант Ю. М. Соколов, лейтенанты В. С. Шаландин и Б. А. Можаров, которые показали пример мужества и беспредельной преданности Родине. В борьбе с превосходящими силами противника они погибли, но не отступили ни на шаг. За высокое воинское мастерство и проявленный героизм бригада была награждена орденом Ленина.

Одновременно с напряженными танковыми сражениями развернулись ожесточенные бои в воздухе. 6 июля соединения 2-й воздушной армии совершили 892 самолето-вылета, провели 64 воздушных боя и сбили около 100 самолетов врага. Противник за этот день сделал лишь 899 самолето-пролетов, в то время как за 5 июля было совершено 1958 самолето-пролетов. Советская авиация завоевывала господство в воздухе и на южном фасе Курского выступа. Многие советские летчики проявили беспримерную доблесть и мужество, в их числе младший лейтенант И. Н. Кожедуб, впоследствии трижды Герой Советского Союза, и гвардии лейтенант А. К. Горовец, посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза. В его наградном листе указывалось: «В этом воздушном бою тов. Горовец проявил исключительное летное мастерство, отвагу и героизм, лично сбил 9 самолетов противника и сам погиб смертью храбрых». Лейтенант А. К. Горовец – единственный летчик, уничтоживший в одном бою такое количество самолетов.

Двухдневное сражение на обоянском и корочанском направлениях не принесло гитлеровцам желаемого успеха. Правда, за эти дни они продвинулись на 10–18км, но понесли при этом огромные потери и были остановлены перед второй полосой обороны. И лишь на участке Яковлево, Лучки в полосе 6-й гвардейской армии части танкового корпуса СС вклинились во вторую полосу. На корочанском направлении немецко-фашистские войска захватили плацдарм на восточном берегу Северского Донца и на узком участке фронта вышли ко второй полосе обороны.

Советское командование учитывало, что противник наращивает удары, привлекая дивизии с других участков советско-германского фронта. 6 июля Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин приказал: «Изматывать противника на подготовленных рубежах и не допустить его прорыва до тех пор, пока не начнутся наши активные действия на Западном, Брянском и других фронтах». Для усиления Воронежского фронта Ставка отдала распоряжение выдвинуть из состава Степного военного округа на западный берег реки Оскол 5-ю гвардейскую танковую армию. Ей предстояло форсированным маршем преодолеть значительное расстояние. Выполнение этой задачи потребовало больших усилий от войск и командования. Стояли жаркие дни. Части двигались по проселочным дорогам. Тяжелее всех от духоты и пыли приходилось механикам-водителям танков, самоходно-артиллерийских установок и бронетранспортеров. Утром 8 июля после тяжелого перехода главные силы армии в точно назначенное время сосредоточились юго-западнее Старого Оскола. Менее чем за трое суток армия прошла 250–300 км.

На усиление фронта были переданы также два танковых корпуса – 10-й из 5-й гвардейской армии и 2-й из состава Юго-Западного фронта. Предпринимались все меры к тому, чтобы остановить врага и не допустить прорыва второй полосы обороны.

Несмотря на большие потери, ударные группировки 4-й танковой армии и оперативной группы «Кемпф» продолжали отчаянные атаки. 7 и 8 июля ожесточенные бои снова вспыхнули на обоянском и корочанском направлениях. Немецко-фашистские соединения стремились прорвать вторую полосу обороны, но продвигались медленно и лишь на узком участке фронта.

Гитлеровское командование продолжало наращивать усилия на обоянском направлении. В течение ночи на 9 июля дивизии были пополнены маршевыми командами, подвезены боеприпасы, восстановлено управление. Утром 9 июля на 10-километровом участке фронта наступление развернула крупная группировка, насчитывавшая до 500 танков. Сюда же немецко-фашистское командование бросило значительные силы авиации, которая в течение дня сделала до 1500 самолето-пролетов. Бои приняли крайне ожесточенный характер. Летчики 2-й и 17-й воздушных армий надежно прикрывали и поддерживали войска. Борьбу с вражеской авиацией вели истребители и зенитная артиллерия Воронежского корпусного района ПВО, Ряжско-Тамбовского и Харьковского дивизионных районов ПВО страны. За этот день гитлеровские войска продвинулись на 6–8 км. Добились они продвижения и на корочанском направлении.

Напряжение боев на южном фасе Курской дуги нарастало. За пять дней немецкие танковые дивизии на узком участке вышли к тыловой полосе 6-й гвардейской армии. К этому времени все резервы Воронежского фронта были введены в сражение.

9 июля командование вермахта приняло решение перебросить в район Курска еще несколько дивизий и добиться перелома в ходе битвы.

В связи со сложной обстановкой Ставка Верховного Главнокомандования 9 июля приказала командующему Степным округом выдвинуть на курско-белгородское направление 4-ю гвардейскую, 27-ю и 53-ю армии; 5-я гвардейская и 5-я гвардейская танковая армии поступили в подчинение командующего Воронежским фронтом.

Активную боевую деятельность в эти дни развернули советские партизаны. Они наносили сильные удары по железнодорожным коммуникациям в тылу групп армий «Центр» и «Юг».

По оценке советского командования, внимательно следившего за действиями противника, вражеские соединения были в значительной степени измотаны, но еще не потеряли ударной силы. Причем данные разведки показывали, что немецкое командование, встретив упорное сопротивление на обоянском направлении, перенесло главные усилия на прохоровское, рассчитывая выйти к Курску кружным путем. И действительно, соединения 4-й танковой армии и оперативной группы «Кемпф» 10 и 11 июля предприняли наступление в направлении Прохоровки. Часть их пробивалась на север вдоль обоянского шоссе. Враг упорно пытался добиться успеха. Предпринятая в эти дни высадка англо-американских войск на побережье Сицилии не повлияла на планы немецко-фашистского командования. 10 июля из ставки вермахта последовал приказ: «Операция “Цитадель” будет продолжаться».

За два дня боев немецко-фашистским войскам не удалось сколько-нибудь изменить положение. Танковые дивизии не прорвались ни к Прохоровке, ни к Короче. Между тем немецко-фашистское командование продолжало усиливать группировку, наступавшую на Прохоровку. Оно стянуло сюда лучшие соединения: танковые дивизии «Рейх», «Мертвая голова», «Адольф Гитлер» и основные силы 3-го танкового корпуса. В составе этой танковой группировки имелось значительное количество тяжелых танков «Тигр» и самоходных орудий «Фердинанд». Поддержку ударной группировки осуществляла вся авиация, действовавшая на южном фасе Курского выступа.

Враг все еще рвался вперед, наращивая силу ударов. Но это были уже последние отчаянные попытки выиграть третье наступление на Востоке. В наступлении гитлеровских войск назревал кризис, своевременно вскрытый советским командованием. Воронежский фронт, усиленный стратегическими резервами, получил задачу нанести мощный контрудар и разгромить вклинившуюся группировку гитлеровцев. В контрударе предстояло принять участие 6-й гвардейской и 1-й танковой армиям, которые действовали с рубежа севернее Меловое, Круглик в направлении на Яковлево. Главный удар из района Прохоровки на этом направлении наносили 5-я гвардейская танковая армия генерала П. А. Ротмистрова и часть сил 5-й гвардейской армии генерала А. С. Жадова. Восточнее Белгорода в наступление переходили три стрелковые дивизии 7-й гвардейской армии.

Советское командование усилило войска, оборонявшиеся на прохоровском направлении, артиллерией. В предвидении ожесточенной борьбы с крупной танковой группировкой врага оно распорядилось использовать всю пушечную артиллерию для стрельбы по танкам прямой наводкой.

Учитывая задачи, возложенные на 5-ю гвардейскую танковую армию, ее командующий решил развернуть армию в два эшелона – в первом эшелоне должны были наступать три танковых корпуса, во втором – механизированный корпус и сильный резерв.

12 июля в 8 часов 30 минут, то есть тогда, когда перешли в наступление войска Брянского и левого крыла Западного фронтов, после 15-минутной артиллерийской подготовки соединения 5-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой армий нанесли контрудар. Советские танкисты знали: немецкие тяжелые танки несколько превосходят танки Т-34 по дальности прямого выстрела. Поэтому они, умело используя высокую маневренность танка Т-34, смело шли на сближение с танками противника. В самом начале сражения навстречу друг другу двинулись бронированные лавины. Первый эшелон 5-й гвардейской танковой армии на полном ходу врезался в боевые порядки немецко-фашистских войск. Для врага оказалось полной неожиданностью то, что в сражение было введено такое большое количество советских танков.

Танковое сражение развернулось в двух районах. Западнее Прохоровки действовали основные силы 5-й гвардейской танковой армии. Другие силы этой армии в составе трех бригад (две механизированные и танковая) и танкового полка под общим командованием заместителя командующего армией генерала К. Г. Труфанова столкнулись с танковой группировкой фашистов южнее Прохоровки, к северо-западу от Корочи. Всего в сражении в районе Прохоровки участвовало с обеих сторон одновременно 1200 танков и самоходных орудий. Это было самое большое встречное танковое сражение Второй мировой войны.

Над полем боя шли ожесточенные воздушные бои. В борьбу с вражеской авиацией и танками вступили 2-я воздушная армия и часть 17-й, а также авиация дальнего действия. Еще в ночь на 12 июля они нанесли удары по железнодорожным станциям, вражеским эшелонам, громили гитлеровские колонны на шоссейных и грунтовых дорогах. Советская авиация произвела 1299 самолето-вылетов.

Прохоровское танковое сражение выиграли советские войска. Оно стоило вермахту больших потерь в личном составе и до 400 танков. 12 июля стало днем крушения немецкого наступления на Курск с юга. Попытки немецко-фашистских войск продолжать наступление в полосе 69-й армии носили уже локальный характер. Не достигнув цели – выйти к Курску, войска Манштейна стали отходить. Соединения Воронежского фронта начали преследование противника. В ночь на 19 июля по указанию Ставки Верховного Главнокомандования в сражение был введен Степной фронт. К исходу 23 июля советские войска своими главными силами вышли на рубеж, который они занимали до начала оборонительного сражения, и по указанию Ставки начали подготовку к контрнаступлению.

На южном фасе Курского выступа ценой огромных потерь соединения 4-й танковой армии и оперативной группы «Кемпф» вклинились в советскую оборону на глубину до 35 км. Но продвинуться дальше или удержать узкую полосу вклинения они не смогли. Ударные возможности мощной группировки врага, нацеленной на Курск с юга, были исчерпаны. Наступление вермахта и на этом направлении не принесло успеха.

В ходе Курской оборонительной операции войска Центрального и Воронежского фронтов сорвали все попытки гитлеровского командования окружить и уничтожить более чем миллионную группировку советских войск. Сражения носили исключительно упорный характер. По своему размаху и напряженности они стоят в ряду крупнейших сражений Второй мировой войны. С обеих сторон в операцию в целом было вовлечено до 2 582 тыс. человек, 37,8 тыс. орудий и минометов, 8 тыс. танков и самоходно-артиллерийских (штурмовых) установок, 6 тыс. боевых самолетов.

В летнем сражении 1943 г. Советская армия сорвала наступление гитлеровцев в самом его начале, буквально за несколько дней. Никогда еще немецко-фашистская наступательная стратегия не терпела такого краха в столь короткие сроки. Немецкие танковые корпуса сумели вклиниться в оборону Центрального фронта лишь на 10–12 км, в оборону Воронежского фронта – до 35 км.

Советское командование своевременно разгадало планы противника. Войска тщательно готовились к отражению ударов и к контрнаступлению. Уже к началу битвы Центральный, Воронежский и Степной фронты по численности войск и количеству боевой техники превосходили противостоявшие им группировки врага.

В битве на Курской дуге снова сказалась ложная концепция германского генерального штаба, стремившегося всю мощь сосредоточить для нанесения первоначального удара. Когда же создалась кризисная ситуация, командование вермахта не могло обеспечить достаточное наращивание сил наступающих группировок.

Более глубокое вклинение противника в оборону советских войск на южном фасе Курской дуги, чем на северном, объяснялось тем, что против Центрального фронта гитлеровцы сосредоточили до 1200 танков и самоходно-артиллерийских установок, а против Воронежского – 1500. В полосе Центрального фронта вражеские войска наносили один удар, а на Воронежском фронте – два удара. Кроме того, в ходе операции немецкое командование перебросило на южный фас подкрепления из Донбасса. На северном фасе оно ввело в сражение не все дивизии, находившиеся в его распоряжении, так как опасалось наступления Западного и Брянского фронтов на орловском направлении.

В оперативном построении войск фронтов имелись существенные особенности. Командующий Центральным фронтом ожидал наступления фашистских войск на одном направлении, и это подтвердилось ходом оборонительного сражения. Поэтому он имел возможность обеспечить высокие оперативные и тактические плотности войск на 95-километровом участке фронта, где ожидался удар врага, а также держать в глубине сильные резервы. Командующий Воронежским фронтом учитывал возможность наступления противника на двух направлениях на участке протяженностью 164 км. Обоснованность этого предположения тоже полностью подтвердилась. Поэтому командующий фронтом создал глубокое оперативное построение войск за счет уменьшения их плотности в тактической зоне обороны.

При оценке обстановки предполагалось, что наиболее мощный удар противника последует против войск Центрального фронта. Поэтому при распределении сил и средств этому фронту был придан артиллерийский корпус, с помощью которого создавался трудно пробиваемый огневой щит. Воронежский фронт такого корпуса не имел. По сравнению с Центральным в войсках Воронежского фронта орудий и минометов было на 2740 стволов меньше.

Центральный фронт остановил врага своими силами. Для срыва наступления и восстановления положения на южном фасе Курской дуги Воронежский фронт получил из резерва Ставки ВГК значительное усиление. Это позволило не только отразить наступление гитлеровских дивизий в районе Прохоровки, но и без значительной паузы развернуть решительное контрнаступление.

Успешное завершение оборонительной операции советских войск под Курском во многом зависело от заблаговременного сосредоточения стратегических резервов. Особенно важную роль сыграло использование резервов в сражении под Прохоровкой. Правда, войска Степного фронта вводились в сражение по частям. Это, естественно, ослабило его при переходе в контрнаступление. Однако в обстановке, когда противник пытался пробиться к Курску с юго-востока и продвинулся на глубину до 35 км, такое использование резервов оказалось наиболее целесообразным.

Планируя наступление на Курск, немецко-фашистское командование рассчитывало мощным танковым тараном сокрушить оборону советских войск. Итоги напряженной борьбы показали несостоятельность этих расчетов. Третье наступление вермахта провалилось, потерпела крах наступательная стратегия фашистской армии на восточном фронте.

В ходе сражения произошло около тысячи воздушных боев. Советская авиация уничтожила более 1500 самолетов, но и сама потеряла около 1000. Ввиду огромных потерь немецко-фашистское командование вынуждено было в ходе операции усиливать свою авиационную группировку. Однако и эта мера не оказала существенного влияния на развитие борьбы. В сражении на Курской дуге борьба за господство в воздухе закончилась блестящей победой советских Военно-Воздушных Сил.

В Курской оборонительной операции во всем величии проявились высокие морально-политические качества советских воинов, их беззаветный патриотизм.

Партийно-политическая работа в частях и соединениях велась под лозунгом «Ни шагу назад без приказа командира, самоотверженно отстаивать каждую пядь советской земли». Он выражал основное содержание призывов ЦК ВКП(б), приказов Верховного Главнокомандующего, обращений военных советов. В ходе обороны военные советы армий ежедневно, а военные советы фронтов каждые три-четыре дня доводили до войск итоги боев, разъясняли личному составу сложившуюся, на фронте обстановку. После четырех дней обороны Военный совет Центрального фронта в своем обращении к личному составу подвел первые итоги боев. В нем отмечалось, что план врага сорван и необходимо приложить еще усилия, чтобы остановить гитлеровцев и подготовить условия для перехода в решительное наступление. «Выстоять сейчас – значит победить окончательно», – говорилось в обращении.

Каждый день боев давал множество примеров массового героизма солдат, сержантов и офицеров. Было немало случаев, когда, стремясь во что бы то ни стало остановить врага, бойцы бросались под танки со связками гранат и уничтожали их ценой собственной жизни. Примеры героизма и самоотверженности становились достоянием всех воинов, вдохновляли их на новые подвиги. Пропаганда подвигов героев стала одним из основных направлений партийно-политической работы. Большую роль в этом играли фронтовые, армейские и дивизионные газеты.

Оборона советских войск была активной, части и соединения сами наносили удары, переходя в контратаки. Командиры и политработники готовили воинов к переходу в контрнаступление, напоминали им, что оборонительные бои носят временный характер и что в ближайшее время предстоит перейти в наступление с решительной целью освобождения советской земли от фашистских захватчиков. Советские воины горели желанием быстрее разгромить противника.

Контрнаступление советских войск

Контрнаступление Советской армии, открывшее новый этап Курской битвы, началось в то время, когда на белгородско-харьковском направлении еще шло оборонительное сражение, а на орловском продвижение противника было только что остановлено.

Войска левого крыла Западного и Брянского фронтов, не связанные отражением вражеского натиска, нанесли удар на орловском направлении 12 июля. Армии правого крыла Центрального фронта перешли в контрнаступление 15 июля после трехдневной подготовки. Воронежский и Степной фронты во взаимодействии с Юго-Западным начали его 3 августа на белгородско-харьковском направлении.

Масштаб боевых действий на советско-германском фронте всё больше расширялся. В них теперь участвовали не только войска Воронежского и Центрального фронтов, но и войска Западного, Брянского, Степного фронтов, находившиеся на значительном удалении от северного и южного фасов Курского выступа.

План наступления Советской армии на орловском направлении (операция «Кутузов») был разработан еще до начала Курской битвы. В основу плана операции была положена идея расчленения группировки врага ударами по сходящимся направлениям с последующим ее уничтожением. Сосредоточение войск и боевой техники и другие подготовительные мероприятия осуществлялись заблаговременно.

Войска Западного фронта под командованием генерала В. Д. Соколовского наносили удар на левом крыле, в полосе 11-й гвардейской армии. На первом этапе операции планировалось встречными ударами 11-й гвардейской армии генерала И. X. Баграмяна из района Козельска и 61-й армии генерала П. А. Белова Брянского фронта из района северо-восточнее Волхова при поддержке 1-й воздушной армии генерала M. M. Громова окружить и уничтожить болховскую группировку противника, прикрывавшую с севера главные силы гитлеровцев на орловском плацдарме, а затем развернуть наступление в южном направлении, на Хотынец, во фланг и тыл орловской группировки. Обеспечение наступления 11-й гвардейской армии с запада возлагалось на 50-ю армию генерала И. В. Болдина, наносившую вспомогательный удар в юго-западном направлении на Зикеево.

Брянский фронт, которым командовал генерал M. M. Попов, наносил главный удар на левом крыле из района Новосиля смежными флангами 3-й армии генерала А. В. Горбатова и 63-й армии генерала В. Я. Колпакчи в общем направлении на Орел. Их поддерживала 15-я воздушная армия генерала Н. Ф. Науменко.

Переход Западного и Брянского фронтов в наступление давал возможность подготовить и начать контрнаступление Центральному фронту. Его правофланговым армиям предстояло отбросить гитлеровские войска, вклинившиеся в глубь советской обороны, и, продвигаясь в общем направлении на Кромы и далее на северо-запад, охватить неприятельскую группировку в районе Орла с юга и юго-запада, а затем совместно с войсками Западного и Брянского фронтов разгромить ее.

Предполагалось, что одновременный прорыв вражеской обороны на четырех направлениях приведет к распылению сил противника и создаст благоприятные условия для разгрома их по частям.

После неудачных попыток уничтожить советские войска на Курском выступе командование вермахта приняло решение перейти к обороне на всем советско-германском фронте и любой ценой удержаться на занимаемых рубежах.

На орловском плацдарме оборонялось до 37 дивизий, из них 8 танковых и 2 моторизованные. В них насчитывалось до 600 тыс. солдат и офицеров, более 7 тыс. орудий и минометов, около 1,2 тыс. танков и штурмовых орудий и свыше 1,1 тыс. боевых самолетов. Гитлеровцы укрепили плацдарм развитой системой полевых сооружений, прикрытых инженерными заграждениями и минными полями. Особое внимание было уделено оборудованию главной полосы обороны, состоявшей из опорных пунктов и узлов сопротивления, соединенных между собой хорошо развитой системой траншей и ходов сообщения. В глубине обороны находились промежуточные и тыловые полосы, а также отсечные позиции, построенные главным образом вдоль рек. Большинство населенных пунктов было подготовлено к круговой обороне.

Советские войска впервые встретились со столь мощной системой оборонительных сооружений. Командирам и штабам пришлось во многом по-новому решать вопросы эшелонирования войск, применения танков, артиллерии и авиации. Особое внимание уделялось глубокому построению боевых порядков соединений и созданию высоких оперативных плотностей. В 11-й гвардейской армии плотность артиллерии на направлении главного удара превышала 200 орудий и минометов на километр фронта, а в полосе наступления 8-го гвардейского стрелкового корпуса она достигла 260 единиц. Армия получила на усиление два танковых корпуса. Танков непосредственной поддержки пехоты насчитывалось до 250. Они придавались лишь дивизиям, действовавшим на главном направлении.

Массирование сил и средств на направлении главного удара осуществлялось и на Брянском фронте. 61-я и 63-я армии, наступавшие на главном направлении, усиливались танковыми корпусами. Оперативное построение ударных группировок 3-й и 63-й армий было двухэшелонным. Плотность артиллерии составляла 150 орудий и минометов на километр фронта. При подготовке операции разведка, организация взаимодействия, мероприятия по оперативной маскировке и инженерному обеспечению проводились с большим искусством.

Советское Верховное Главнокомандование привлекло для участия в контрнаступлении пять воздушных армий и значительные силы авиации дальнего действия – всего более 5 тыс. самолетов. Гитлеровское командование также наращивало силы авиации с целью вернуть утраченную инициативу в воздухе на орловском и белгородско-харьковском направлениях. Сюда были переброшены новые авиационные части из Германии и с других участков советско-германского фронта и создана мощная группировка, насчитывавшая около 2,2 тыс. самолетов.

Советские ВВС должны были прочно удерживать господство в воздухе и надежно прикрывать ударные группировки фронтов от авиации противника, помогать сухопутным войскам в прорыве вражеской обороны и развитии успеха в оперативной глубине, противодействовать гитлеровским войскам в занятии обороны на промежуточных рубежах, нарушать управление, а также препятствовать маневру резервами врага и вести воздушную разведку.

Соединения и части ПВО страны привлекались для прикрытия войск, складов, баз и путей сообщения. Органы тыла обеспечили войска всем необходимым для боя. К началу наступления было накоплено 3 боекомплекта боеприпасов, 15–20 суточных дач продовольствия и фуража, 4 заправки горючего.

Прорыв сильной обороны на орловском направлении и разгром отборной группировки немецко-фашистских соединений требовал от наступающих войск предельного напряжения сил и высокого воинского мастерства.

Перед военными советами фронтов и армий, политическими органами и партийными организациями объединений, соединений и частей встали новые задачи. Обеспечив создание непреодолимой стойкости войск при обороне занимаемых рубежей, они теперь все внимание сосредоточили на поддержании у личного состава высокого наступательного порыва, мобилизуя воинов на взлом вражеской обороны и полный разгром противостоящих группировок.

Для повышения морального духа советских воинов использовались разнообразные формы политической работы – разъяснение обращений военных советов, пропаганда героических подвигов личного состава фронтов в оборонительных сражениях, принятие клятвы воинов перед атакой, организация коротких митингов перед началом наступления, выпуск массовым тиражом листовок, слеты ветеранов частей. Командиры, политорганы, партийные и комсомольские организации добивались, чтобы каждый боец знал не только свою боевую задачу, но и задачу своего подразделения.

В дни ожесточенных сражений на Курской дуге многие воины изъявляли желание идти в бой коммунистами. В июле в пяти участвовавших в битве фронтах было принято в члены ВКП(б) 28 577 и кандидатами в члены партии 50 528 человек.

К началу наступления на орловском направлении в составе левого крыла Западного, Брянского и Центрального фронтов насчитывалось 1 286 тыс. человек, более 21 тыс. орудий и минометов, 2400 танков и самоходно-артиллерийских установок и более 3 тыс. боевых самолетов. Таким образом, обеспечивалось общее превосходство над врагом в личном составе в 2 раза, в артиллерии и минометах в 3, в танках более чем в 2, и в авиации почти в 3 раза. Это было минимальное превосходство в силах и средствах для стороны, наступающей на сильную оборону противника. Однако некоторые буржуазные историки, пытаясь принизить советское военное искусство, извращают факты. Так, Э. Зимке пишет: «Боеспособность советских войск была низкой, но их было слишком много... нескончаемые волны пехоты и танков». В подтверждение он приводит высказывание одного из немецких генералов о том, что под Курском «русские добились успеха, так как начали бой при соотношении сил 10 : 1». Эти утверждения находятся в вопиющем противоречии с фактами.

Контрнаступление советских войск началось в обстановке, когда германские войска еще продолжали наступление южнее Курска.

В ночь перед атакой 1-я и 15-я воздушные армии провели авиационную подготовку с бомбовой плотностью 100–150 тонн на 1 кв. км. Фронтовая авиация подавляла артиллерию и минометы врага, разрушала узлы сопротивления, уничтожала его живую силу. В это же время авиация дальнего действия наносила удары по ближайшим железнодорожным станциям и скоплениям гитлеровских войск.

Незадолго до наступления была проведена мощная артиллерийская и авиационная подготовка. Соединения 11-й гвардейской армии в первый день наступления вели ожесточенные бои за главную полосу обороны. К исходу второго дня они прорвали тактическую зону обороны и продвинулись на глубину до 25 км. В операции эффективно использовались 1-й и 5-й танковые корпуса, приданные 11-й гвардейской армии. Решительными ударами 1-й танковый корпус разгромил 5-ю танковую дивизию вермахта.

В боях с врагом советские воины проявили массовый героизм и отвагу. Бессмертный подвиг совершил пулеметчик 40-го гвардейского стрелкового полка 11-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии рядовой С. А. Кукунин. 12 июля подразделения дивизии вели бои за крупный опорный пункт противника деревню Старица. Кукунин находился в первых рядах наступающих. Вскоре цепи бойцов были прижаты к земле сильным огнем вражеского пулемета. Атака могла сорваться. В эту критическую минуту коммунист Кукунин поднялся и с гранатой в руке пошел на пулеметный дзот. Он метнул гранату в огневую точку, но пулемет продолжал вести губительный огонь. Тогда Кукунин бросился к амбразуре дзота и закрыл ее своим телом. Пулемет замолчал. Бойцы батальона стремительной атакой выбили врага из деревни. Гвардии рядовой С. А. Кукунин посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.

В трудной обстановке развивалось наступление в полосе Брянского фронта. Гитлеровцы стремились удержать Волхов – важный узел обороны, прикрывавший пути в тыл орловской группировки с севера. Отбивая непрерывные контратаки, войска 61-й армии за два дня наступления вклинились во вражескую оборону на глубину 5–8 км. Фашисты спешно подтягивали резервы, главным образом из состава 9-й армии, и вводили их в сражение. Бои были настолько ожесточенными, что населенные пункты и высоты не раз переходили из рук в руки.

В первый день наступления войска 3-й и 63-й армий не смогли прорвать главную полосу обороны. Лишь соединения, действовавшие на стыке армий, продвинулись на 6–7 км. Темп наступления увеличился после ввода в сражение в полосе 63-й армии 1-го гвардейского танкового корпуса. К исходу 13 июля глубина прорыва 3-й и 63-й армий составила 14–15 км.

В эти дни происходили напряженные бои в воздухе. Особенно активно действовала авиация противника в полосе 61-й армии. Через час после начала наступления над полем боя появились группы бомбардировщиков, пытавшихся нанести удары по соединениям этой армии. Однако летчики 1-го гвардейского истребительного авиационного корпуса 15-й воздушной армии смелыми атаками расстраивали боевые порядки бомбардировщиков, сбивали их и не давали возможности прицельно бомбить советские части. Всего за 12 июля авиация трех воздушных армий провела 72 воздушных боя и уничтожила 86 вражеских самолетов, потеряв 59 своих.

Удары, нанесенные Западным и Брянским фронтами, ослабили оборону гитлеровцев на орловском плацдарме. Однако советским войскам пришлось вести тяжелую борьбу по овладению многочисленными опорными пунктами, оборудованными в глубине. В боевом отчете 9-й и 2-й танковой немецких армий за 13 июля указывалось: «Уже в этот день по масштабу наступления против 2-й танковой армии можно было заключить, что противник поставил своей целью полностью овладеть орловским плацдармом... На широком участке восточного фронта в течение 48 часов произошли коренные изменения. Центр тяжести боевых операций переместился в район 2-й танковой армии. Здесь кризис продолжал развиваться с неимоверной быстротой».

13 июля Гитлер, встревоженный неблагоприятным развитием событий, срочно вызвал в ставку фельдмаршалов Клюге, Манштейна и других представителей высшего командования. На состоявшемся совещании Клюге заявил, что группа армий «Центр» вынуждена изымать все подвижные части из 9-й армии, чтобы ликвидировать глубокие прорывы на трех участках фронта 2-й танковой армии. В заключение доклада он сделал вывод: «Наступление 9-й армии не может продолжаться и не может быть потом возобновлено». Однако командующий группой армий «Юг» Манштейн продолжал отстаивать прежний план наступления. Он утверждал: «Остановить сейчас битву, вероятно, означало бы упустить победу. Если 9-я армия будет хотя бы сковывать противостоящие ей силы врага и, может быть, потом возобновит наступление, то мы попытаемся окончательно разбить силами наших армий действующие против нас и уже сильно потрепанные части противника».

Под влиянием заверений Манштейна Гитлер изменил высказанное в начале совещания мнение, что операция «Цитадель» не может продолжаться. Было принято решение развивать наступление на Курск ударной группировкой группы армий «Юг». Группе армий «Центр» разрешалось перейти к обороне и на занимаемых позициях отразить атаки советских войск. Гитлер отстранил от командования 2-й танковой армией генерала Р. Шмидта и подчинил ее командующему 9-й армией генералу В. Моделю, пользовавшемуся особым доверием фюрера и слывшему в германской армии «львом обороны». Предпринимались срочные меры по усилению 2-й танковой армии.

Несостоятельность намеченных в ставке Гитлера мероприятий обнаружилась в ближайшие дни. Усилия группы армий «Юг» развить наступление на южном фасе Курского выступа не дали ожидаемых результатов. Мощь ударов советских войск на орловском плацдарме все более нарастала.

15 июля после короткой артиллерийской и авиационной подготовки перешли в контрнаступление армии правого крыла Центрального фронта (48, 13, 70-я и 2-я танковая). Главный удар наносился в северо-западном направлении, на Кромы. Значительно ослабленные в тяжелых оборонительных боях, армии продвигались медленно. В напряженных сражениях им пришлось отвоевывать недавно захваченную врагом территорию. С 15 по 17 июля Центральный фронт оттеснил гитлеровские войска на позиции, которые они занимали до начала битвы.

Успешнее развивалось наступление 11-й гвардейской армии. Отразив контрудары 18-й и 20-й танковых и 25-й моторизованной дивизий противника, поддерживаемых крупными силами авиации, ее соединения к 19 июля продвинулись в юго-восточном и южном направлениях на 70 км. Основные коммуникации орловской группировки врага, железная и шоссейная дороги, связывающие Орел с Брянском, оказались под угрозой. Войска армии охватили с запада соединения противника, оборонявшиеся в районе Волхова. 61-я армия находилась от города в 5–12 км, приближаясь к нему с севера и востока. Однако 50-я армия смогла продвинуться в юго-западном направлении всего лишь на 10–12 км, поэтому командующему 11-й гвардейской армией пришлось растягивать силы по фронту.

Напряженные бои продолжали вести войска Брянского фронта, наступавшие на Орел с востока. Остановить продвижение 3-й и 63-й армий противнику не удалось, но наступление проходило медленно. К 16 июля советские войска вклинились в оборону противника на глубину от 17 до 22 км и вышли к промежуточному оборонительному рубежу на реке Олешня. Попытка прорвать этот рубеж с ходу не принесла успеха. Для развития наступления требовался ввод в сражение новых сил.

Немецко-фашистское командование пыталось во что бы то ни стало отразить натиск Советской армии и перевести борьбу на советско-германском фронте в позиционные формы. Стремясь любой ценой удержать орловский плацдарм, оно требовало от войск стоять насмерть и направляло в район Орла новые подкрепления. За семь дней, с 12 по 18 июля, на усиление 2-й танковой армии из 9-й армии и с других участков советско-германского фронта было переброшено семь танковых, моторизованная и четыре пехотные дивизии. Но эти меры оказались недостаточными.

Для развития наступления Ставка Верховного Главнокомандования решила ввести в сражение стратегические резервы. Это вызывалось еще и тем, что к исходу седьмого дня боев общий фронт наступления советских войск значительно расширился. Так, протяженность полосы наступления 11-й гвардейской армии достигла почти 150 км. Все ее резервы втянулись в бои, между соединениями начали появляться разрывы. По мере продвижения в глубь вражеской обороны оголялся правый фланг армии.

Еще 12 июля Ставка усилила войска левого крыла Западного фронта 11-й армией генерала И. И. Федюнинского, а 18 июля – 4-й танковой армией генерала В. М. Баданова и 2-м гвардейским кавалерийским корпусом генерала В. В. Крюкова. В состав Брянского фронта вошла 3-я гвардейская танковая армия.

Ввод в сражение стратегических резервов был сопряжен с большими трудностями. Они находились на значительном удалении от линии фронта, и их выдвижение задерживалось из-за бездорожья, вызванного непрерывными дождями. Между тем обстановка требовала введения в сражение свежих сил как можно быстрее. Вследствие этого войска зачастую вступали в бои с ходу, по частям, не закончив полного сосредоточения и подготовки к наступлению. Так случилось с 11-й армией. В течение трех месяцев она находилась в резерве Ставки. Ее соединения были укомплектованы личным составом и вооружением полностью, автотранспортом – на 75–80 процентов, из которого около трети требовало ремонта. Армии пришлось за шесть дней совершить пешим порядком 160-километровый марш.

По решению командующего Западным фронтом 11-я армия прямо с марша была введена в сражение 20 июля на стыке 50-й и 11-й гвардейской армий с задачей наступать в направлении Хвастовичей. К этому времени в район сосредоточения прибыли только четыре дивизии армии из восьми. Растянулись и ее тылы. Часть артиллерии находилась на марше, войска имели боеприпасов только на первые дни боев. Не подготовленные для нанесения глубокого удара, соединения армии за шесть дней наступления продвинулись незначительно.

С 20 по 25 июля в полосе 11-й гвардейской армии шли ожесточенные бои. Переброшенные на это направление танковые и пехотные дивизии врага предпринимали отчаянные контратаки. В воздухе проходили крупные сражения. Положение орловской группировки было тяжелым и вызывало тревогу в ставке Гитлера. 20 июля Цейтцлер телеграфировал командующему группой армий «Центр»: «Фюрер приказывает, чтобы в ночь с 20 на 21.7 ни в коем случае не последовал отход войск на фронте 9-й армии и 2-й танковой армии. Относительно дальнейшего ведения боевых действий на орловской дуге фюрер примет свое решение 21.7. Фюрер приказывает далее предпринять все возможное, чтобы закрыть брешь северо-восточнее Брянска и отбросить противника на север».

Задержка с подходом 4-й танковой армии и 2-го гвардейского кавалерийского корпуса позволила немецко-фашистскому командованию усилить оборону в полосе наступления войск левого крыла Западного фронта. Уже в ходе борьбы на орловском плацдарме советское командование сделало выводы из опыта ввода в сражение резервов. Представитель Ставки ВГК маршал артиллерии H. H. Воронов 27 июля в донесении Верховному Главнокомандующему писал: «Крупные оперативные резервы, назначенные для ввода в прорыв, должны ближе подтягиваться к участкам будущего прорыва, с тем чтобы своевременно могли быть введены в дело, чтобы противник не успел опомниться, подтянуть свои оперативные воздушные и наземные резервы. Нужно прямо сказать, что Брянский фронт с опозданием на двое-трое суток получил 3-ю танковую армию, а Западный фронт также поздно получил 11-ю армию и последующие резервы». Только 26 июля после 60-километрового марша 4-я танковая армия вступила в сражение в полосе левофлангового корпуса 11-й гвардейской армии. Взаимодействуя с войсками 61-й армии Брянского фронта, танкисты продвигались в направлении Волхова.

Однако до ввода армии в сражение взломать оборону врага на этом направлении не удалось. Поэтому соединениям танковой армии пришлось совместно с левофланговым корпусом 11-й гвардейской армии прорывать ее на подступах к Волхову. 27 июля танкисты вели упорные бои с 25-й моторизованной, 9, 18 и 20-й танковыми немецкими дивизиями. Воины танковой армии проявили мужество и самоотверженность при прорыве немецкой обороны. В составе армии героически сражался 30-й Уральский добровольческий танковый корпус под командованием генерала Г. С. Родина.

С вводом в сражение такого мощного танкового объединения, каким являлась 4-я танковая армия, положение на болховском направлении резко изменилось в пользу советских войск. Оборона противника была прорвана, 4-я танковая армия оттянула на себя танковые и механизированные дивизии врага и тем самым облегчила другим объединениям фронта выполнение боевых задач. 29 июля 61-я армия Брянского фронта, 11-я гвардейская и 4-я танковая армии Западного фронта разгромили болховскую группировку и освободили Волхов.

Для развития наступления Брянского фронта 19 июля была введена в сражение 3-я гвардейская танковая армия генерала П. С. Рыбалко. Ударом в направлении на Протасово, Отрада (северо-восточнее Орла) ей предстояло перерезать шоссейную и железную дороги Орел – Мценск и, развивая наступление на Мценск с юга, совместно с 3-й армией завершить уничтожение мценской группировки противника и освободить Мценск. Армия преодолела тыловой оборонительный рубеж на реке Олешня и освободила до 30 населенных пунктов. Создались выгодные условия для удара в тыл мценской группировки. В ночь на 20 июля гитлеровцы оставили Мценск. Чтобы прикрыть отход, враг предпринял массированные воздушные удары по главным силам Брянского фронта, в первую очередь по соединениям 3-й гвардейской танковой армии. В воздухе завязались ожесточенные бои. К исходу дня 20 июля танкисты перерезали в районе Каменева шоссе Мценск – Орел, выдвинулись к железной дороге и захватили переправу на Оке. 21 июля к реке вышли войска 3-й общевойсковой армии, сменили здесь танковые части и развернули бои за расширение плацдарма.

В соответствии с директивой Ставки в ночь на 21 июля командующий Брянским фронтом приказал повернуть 3-ю гвардейскую танковую армию на юг, в полосу 63-й армии, и наступать в общем направлении на Становой Колодезь с задачей выйти в тыл группировки противника, действовавшей восточнее и юго-восточнее Орла. Для выполнения этой задачи генерал П. С. Рыбалко использовал свой второй эшелон – 12-й танковый корпус генерала М. И. Зиньковича и 91-ю отдельную танковую бригаду полковника И. И. Якубовского. Несмотря на яростное сопротивление, танковая армия и соединения 63-й армии прорвали оборону противника. С 21 по 23 июля они увеличили глубину прорыва до 15 км и вышли к реке Оптуха. На этом промежуточном рубеже враг вновь противопоставил советским войскам хорошо организованную оборону.

Наступление войск правого крыла Центрального фронта встречало упорное сопротивление. В сложившейся обстановке Ставка решила передать 3-ю гвардейскую танковую армию в состав Центрального фронта для ускорения продвижения войск. Ввод в сражение 3-й гвардейской танковой армии на правом крыле Центрального фронта в полосе 48-й армии принес успех. К исходу 27 июля ее соединения, прорвав промежуточные оборонительные рубежи, продвинулись в северо-западном направлении на 35–40 км.

Неоднократные перегруппировки 3-й гвардейской танковой армии с одного направления на другое обусловливались в первую очередь тем, что для прорыва глубоко эшелонированной обороны врага общевойсковые армии не располагали достаточным количеством танков непосредственной поддержки пехоты. Танковой армии совместно со стрелковыми соединениями приходилось прорывать оборонительные рубежи противника. Это расшатывало оборону гитлеровцев и создавало для них кризисные положения то на одном, то на другом участке фронта 3-я гвардейская танковая армия оказала активное содействие соединениям Брянского и Центрального фронтов в разгроме мценской, кромской и орловской группировок врага.

«Каждое появление 3-й гвардейской танковой на том или ином направлении, – писал участник тех событий И. И. Якубовский, – ставило врага в затруднительное положение, вынуждало его бросать в бой резервы и ослаблять свои группировки на других направлениях».

Боевые действия в полосе наступления войск правого крыла Центрального фронта по-прежнему носили крайне упорный характер, ожесточенные бои шли за каждый рубеж обороны.

Заканчивался июль 1943 г. Наступление шло на фронте протяженностью более 400 км. На орловском выступе враг потерял десятки тысяч солдат, сотни танков. Немецко-фашистским соединениям удавалось сохранять целостность фронта лишь за счет предельного напряжения сил. Угрожающее положение, в котором оказалась орловская группировка, тревожило немецко-фашистское командование. 25 июля оно констатировало: «Танковый прорыв к дороге Карачев – Брянск на участке 2-й танковой армии обеспечил противнику возможность зажать в клещи весь район орловской дуги».

Неблагоприятно складывалась обстановка для фашистских войск и на других участках советско-германского фронта. На южном фасе Курской дуги под ударами Воронежского и Степного фронтов отступали основные силы группы армий «Юг». 17 июля развернулось наступление Юго-Западного и Южного фронтов в Донбассе. На Юго-Западном фронте начали наступление 1-я и 8-я гвардейские армии, которыми командовали генералы В. И. Кузнецов и В. И. Чуйков. В ходе напряженных боев на правом берегу Сев. Донца был захвачен плацдарм по фронту; около 30 и глубиной 10–12 км. Войска Южного фронта захватили плацдарм на западном берегу реки Миус. Своими действиями войска двух фронтов не дали возможности гитлеровскому командованию произвести переброску сил из Донбасса в район Белгорода и Орла. Более того, оно было вынуждено направить в Донбасс из-под Харькова пять танковых и из-под Орла одну моторизованную дивизии, а это облегчило переход в контрнаступление Воронежского и Степного фронтов. Как отмечал Манштейн, после того как операция «Цитадель» была окончательно прекращена группой армий «Юг», командование группы решило временно снять с этого фланга крупные танковые силы, чтобы с их помощью восстановить положение в Донбассе.

В это же время советские войска развернули бои под Ленинградом. 22 июля наступление в районе Мги против 18-й немецкой армии начали 55-я и 67-я армии Ленинградского фронта, которым командовал генерал Л. А. Говоров, а также 8-я армия, входившая в состав Волховского фронта, – командующий генерал К. А. Мерецков. Ожесточенные бои продолжались более месяца. К концу августа соединения 18-й немецкой армии были значительно ослаблены. Провал планов командования вермахта на Курской дуге и наступление советских войск на мгинском направлении вынудили противника отказаться от запланированного на лето наступления под Ленинградом.

Таким образом, на важнейших стратегических направлениях советско-германского фронта немецко-фашистские войска испытывали все нарастающее давление Советской армии. Их положение осложнялось тем, что гитлеровское командование не имело достаточных резервов; для сдерживания наступления на огромных пространствах.

В определенной мере подрывали мощь военной машины фашистской Германии и военные действия на других театрах второй мировой войны. Сокрушительные поражения вермахта на советско-германском фронте и начавшееся наступление англо-американских войск в Сицилии создали предпосылки для выхода Италии из войны.

26 июля 1943 г. на совещании в ставке Гитлер потребовал перебросить несколько дивизий из группы армий «Центр» на итальянский фронт, однако это требование встретило решительное возражение генерал-фельдмаршала Клюге. «Мой фюрер! – заявил он. – Я обращаю внимание на то, что в данный момент я не могу снять с фронта ни одного соединения. Это совершенно исключено в настоящий момент». Клюге нарисовал мрачную картину состояния немецких соединений на советско-германском фронте: «Мы сможем высвободить немного войск только после занятия позиции “Хаген”», – заявил он.

Сражение на Курской дуге требовало огромного расхода материальных средств. 22 июля в дневнике верховного командования вермахта появилась запись: «Из-за развития операций на Востоке расход горючего (в настоящее время около 4700 куб. м в день) превышает установленную для Востока месячную норму; резерв, заготовленный для операции “Цитадель”, будет исчерпан в ближайшие дни». Через три дня было принято решение: из-за большой потребности в боеприпасах на восточном фронте направлять весь их выпуск сухопутным войскам. В июле и августе суммарный расход боеприпасов сухопутных войск вермахта на советско-германском фронте достиг наибольшего количества за годы войны и превысил обычный подвоз за два месяца примерно на 90 тыс. тонн.

Под влиянием побед Советской армии летом 1943 г. еще шире развертывалась национально-освободительная борьба народов Европы. В жестоких боях против фашистских оккупантов и внутренней реакции происходил процесс консолидации народно-освободительных сил. Это создавало новые трудности для военно-политического руководства фашистской Германии.

Рост могущества Советского Союза и его Вооруженных Сил, мощные удары, обрушившиеся на германскую военную машину на восточном фронте, кризис, начавшийся в гитлеровской коалиции, – все это заставляло фашистских стратегов пересматривать свои планы. 26 июля на совещании в ставке Гитлера речь шла уже об оставлении в возможно короткие сроки всего орловского плацдарма и об отходе на так называемую позицию «Хаген». Отвод войск предполагалось провести последовательно, от рубежа к рубежу, на глубину до 100 км.

Западный, Брянский и Центральный фронты наращивали удары по отходившим немецко-фашистским войскам, которые, оставаясь еще сильными, оказывали упорное сопротивление на промежуточных рубежах, часто предпринимали контратаки. Командование вермахта прилагало все усилия, чтобы обеспечить планомерный отвод войск, но это ему не удавалось. 31 июля командующий группой армий «Центр» Клюге писал: «Штаб группы армий ясно представляет себе, что прежние намерения – при отходе нанести противнику возможно больше ударов – теперь невыполнимы, если принять во внимание снизившуюся боеспособность и переутомление войск. Теперь дело в том, чтобы поскорее оставить орловскую дугу. Темп отхода, однако, нельзя ускорять сверх установленного главным образом потому, что в противном случае войска будут вынуждены занимать совершенно неподготовленные позиции».

В это время для более тесного взаимодействия войск, наступавших на Орел с востока, Ставка советского Верховного Главнокомандования передала Брянскому фронту из Западного 11-ю гвардейскую, 11-ю, 4-ю танковую армии и 2-й гвардейский кавалерийский корпус. Это решение позволило не только с успехом продолжать наступление против орловской группировки, но и дало возможность командованию Западного фронта сосредоточить все внимание на выполнении задач по разгрому противника на смоленском направлении, своевременно завершить подготовку к операции «Суворов».

Начало августа ознаменовалось ожесточенной борьбой на подступах к Орлу – одному из важнейших железнодорожных узлов, мощному опорному пункту противника. Войска Брянского фронта теснили врага восточнее и севернее Орла. Соединения правого крыла Центрального фронта продвигались к Орлу с юга. Ставка Верховного Главнокомандования поставила командующему Центральным фронтом задачу использовать танковые армии для нанесения удара в общем направлении на Кромы и в дальнейшем обойти Орел с запада, содействуя этим Брянскому фронту в разгроме орловской группировки и овладении Орлом.

Положение немецко-фашистских войск все более ухудшалось. Сокращая линию фронта, командование вермахта лишь на короткое время выводило в резерв отдельные дивизии, а затем было вынуждено снова бросать их в бой.

Гитлеровцы опустошали оставляемые территории, угоняли людей, уничтожали урожай. Из Орла срочно эвакуировались склады, награбленное имущество. В связи с отступлением вражеских войск генерал А. И. Антонов в начале августа передал указание Верховного Главнокомандующего командующим Брянским и Центральным фронтами о необходимости непрерывно подвергать интенсивным авиационным ударам отходящие колонны. «В течение ночи, – говорилось в нем, – бомбить ночниками [ночная бомбардировочная авиация] основные пути отхода, узлы дорог, переправы». Советские летчики успешно справились с поставленными задачами. Утром 1 августа воздушная разведка обнаружила движение колонны до 300 немецких автомашин из Орла на запад. Штурмовики и бомбардировщики 15-й и 16-й воздушных армий с малых высот атаковали их, производя по нескольку заходов. Бомбардировщики наносили удары по железнодорожным эшелонам, узлам дорог, мостам и переправам на путях отхода гитлеровцев. В течение пяти дней 15-я воздушная армия совершила около 4800 самолето-вылетов, а 16-я воздушная армия – свыше 5000. Дороги, по которым наносили удары советские летчики, были усеяны трупами вражеских солдат и офицеров, а также разбитыми автомашинами, танками и другой боевой техникой.

В ночь на 4 августа передовые части 3-й и 63-й армий подошли к городу. Перед решающими атаками Военный совет Брянского фронта обратился к солдатам и офицерам с воззванием: «Бойцы и командиры! На ваших глазах уничтожается гитлеровскими бандитами Орел... Вперед, на скорейшее его освобождение!».

В боях за Орел в 3-й и 63-й армиях родилась новая форма мобилизации личного состава на самоотверженные боевые действия – вынос на поле боя Знамени части. В критические минуты боя Знамя появлялось на самом видном месте, оно звало воинов на новые подвиги. Наступающим частям и подразделениям стали вручаться красные флаги для водружения в освобожденных населенных пунктах.

Положение немецко-фашистских войск резко ухудшилось не только в районе Орла. 3 августа Воронежский и Степной фронты перешли в контрнаступление на южном фасе Курской дуги и успешно развивали удар на белгородско-харьковском направлении.

Всёбольший размах получала борьба советских людей в тылу врага. В июле партизаны развернули активные действия на коммуникациях. Так, только партизаны Орловской области с 22 июля по 1 августа подорвали почти 7500 рельсов. По разработанному Центральным штабом партизанского движения плану белорусские, ленинградские, калининские, смоленские, орловские партизаны начали операцию по массовому выводу из строя железнодорожных коммуникаций, вошедшую в историю под названием «рельсовая война». Действия партизан дезорганизовали перевозки противника в самый разгар Курской битвы. 4 августа в дневнике боевых действий верховного командования вермахта отмечалось: «Движение по железным дорогам на Востоке часто прекращается из-за подрывов рельсов (в районе группы армий “Центр” 3.8 произошло 75 больших аварий и 1800 взрывов). Движение поездов в районе группы армий “Центр” с 4.8 прекращено на 48 часов».

Между тем бои за Орел подходили к своему заключительному этапу. Первыми ворвались в город воины 5-й стрелковой дивизии полковника П. Т. Михалицына, 129-й стрелковой дивизии полковника И. В. Панчука, 380-й стрелковой дивизии полковника А. Ф. Кустова и танкисты 17-й гвардейской танковой бригады полковника Б. В. Шульгина. Жители Орла, оставшиеся в городе, сразу же пришли на помощь войскам. Они снабжали командование важными разведывательными данными о системе обороны в городе и помогали переправе частей через Оку. Сломив сопротивление гитлеровцев в восточной части города, советские войска вышли к Оке и на плечах отходящего врага приступили к ее форсированию. На рассвете 5 августа Орел был очищен от немецко-фашистских захватчиков. Население города с радостью приветствовало своих освободителей.

За мужество и отвагу, проявленные в боях за город, девять частей и соединений, в том числе 5, 129, 380-я стрелковые дивизии, 17-я гвардейская танковая бригада, получили наименование Орловских.

В тот же день воинами Степного фронта был освобожден Белгород.

Вечером 5 августа в столице Советского Союза Москве впервые прогремел артиллерийский салют в честь доблестных войск, освободивших Орел и Белгород. С этого времени московские салюты в ознаменование побед Советской армии стали традицией. События на советско-германском фронте находили горячий отклик во всем мире. Рузвельт, выступая по радио 29 июля, заявил: «Наиболее решающие бои происходят в настоящий момент в России... Недолговечное германское наступление этого лета явилось отчаянной попыткой поднять моральное состояние немцев. Русские не только ликвидировали это наступление, но и продвинулись согласно своим собственным планам, согласованным со всей наступательной стратегией Объединенных Наций... Спасая себя, Россия рассчитывает спасти весь мир от нацизма. Мы должны быть благодарны этой стране, которая сумеет также быть хорошим соседом, и искренним другом в мире будущего».

Победа под Орлом еще больше усилила чувства горячей симпатии к Советскому Союзу народов стран антифашистской коалиции, укрепила их солидарность с советским народом в борьбе против общего врага. После освобождения Орла завязалась дружественная переписка его жителей с гражданами английского города Гампстэд. В приветственном послании Комитета помощи Советскому Союзу отмечалось: «Приветствуем вас, граждане Орла. В суровой войне, которую ведут оба наших великих народа, наша дружба навеки спаяна кровью наших сынов, несущих гибель фашизму. Наконец-то мы видим перед собой надежду на победу. Мы разделяем тяготы войны – мы также разделим прекрасные дары мира, гордые тем, что мы оба принадлежим к Непобедимым Армиям Свободы».

6 августа Ставка Верховного Главнокомандования поставила Брянскому фронту задачу сосредоточить усилия на овладении Хотынцем и Карачевом. Командующий Центральным фронтом получил приказ, используя 2-ю и 3-ю гвардейскую танковые армии для удара в направлении Шаблыкино, во взаимодействии с войсками правого крыла Брянского фронта уничтожить противника, отходящего от Орла на запад. Авиация обоих фронтов должна была оказать активную помощь наступавшим войскам.

Отходившие немецко-фашистские соединения, сократив линию фронта, уплотнили свои боевые порядки и оказывали сильное сопротивление. Однако положение группировки противника западнее Орла крайне осложнилось после того как 7 августа перешли в наступление войска Западного, а затем Калининского фронта. Теперь над орловской группировкой нависла еще угроза с севера. Командованию вермахта пришлось снять 13 дивизий с брянского направления и перебросить их на смоленско-рославльское.

9 августа 11-я гвардейская и 4-я танковая армии развернули бои на подступах к Хотынцу. К концу дня они охватили город с трех сторон и: перерезали дороги, связывающие Хотынец с Брянском. Утром 10 августа Хотынец был освобожден. Немецкие соединения несли тяжелые потери как от ударов сухопутных войск, так и от советской авиации, господствовавшей в воздухе.

Над орловским плацдармом высокое летное мастерство продемонстрировал старший лейтенант А. П. Маресьев. Вернувшись на фронт после тяжелого ранения, повлекшего ампутацию ступней ног, этот мужественный человек сбил три самолета противника. За образцовое выполнение заданий командования А. П. Маресьеву было присвоено звание Героя Советского Союза.

Вместе с советскими летчиками воевали летчики французской эскадрильи «Нормандия», отличавшиеся отвагой, высоким мастерством и решительностью в борьбе с врагом. Только в июльско-августовских боях они сбили 33 самолета врага. Но понесла потери и эскадрилья – погибли первый командир эскадрильи майор Жан Луи Тюлян, его заместитель капитан Альберт Литольф, лейтенанты Ноэль Кастелэн, Андриэн Бернавон, Фирмин Вермейл.

Развивая наступление войска Центрального фронта 1,2 августа освободили Дмитровск-Орловский. В боях за город массовый героизм; проявили воины 18-го стрелкового корпуса 65-й армии генерала П. И Батова. Их смелые и решительные действия определили успех на этом направлении. Продолжая наступление, соединения Брянского фронта вышли: к городу Карачев – важному опорному пункту противника. Немецко-фашистские войска получили приказ во что бы то ни стало удержать этот последний крупный узел на пути к Брянску. Бои на подступах к городу носили ожесточенный характер. Однако гитлеровцы были блокированы с востока, севера и юга. Опасаясь окружения, они начали спешно отходить на запад. 15 августа в Карачев вошли советские войска. За мужество и отвагу, проявленные в боях за город, четыре соединения 11-й гвардейской и 11-й армий получили почетное наименование Карачевских. С освобождением города, по существу, был ликвидирован орловский плацдарм. Мощная группировка немецко-фашистских войск, нацеленная на Курск с севера, потерпела сокрушительное поражение. К 18 августа советские войска подошли к заранее подготовленному противником рубежу оборони «Хаген».

Контрнаступление советских войск против орловской группировки продолжалось 37 дней. Преодолевая оборонительные рубежи, они продвинулись в западном направлении до 150 км и разгромили 15 вражеских дивизий.

За время Орловской операции фронтовая авиация и авиация дальнего действия совершили 60 995 самолето-вылетов. Немецкая авиация потеряла за это время более 1400 самолетов, из которых свыше 1320 были уничтожены в воздушных боях и 80 – на аэродромах. Советские ВВС прочно удерживали господство в воздухе.

С ликвидацией орловского плацдарма резко изменилась обстановка на центральном участке советско-германского фронта. Открывались широкие возможности для развития наступления на брянском направлении и выхода Советской армии в районы Восточной Белоруссии.

В начале августа стратегическая обстановка, сложившаяся на юго-западном крыле советско-германского фронта, благоприятствовала переходу советских войск в контрнаступление на белгородско-харьковском направлении (операция «Полководец Румянцев»).

Группировка немецких сил, оборонявшихся на этом направлении, была ослаблена, так как командование вермахта во второй половине июля вынуждено было изъять из нее часть войск для переброски в Донбасс и на орловское направление. Если в первой половине июля в нее входило в общей сложности около 21 дивизии, в том числе 9 танковых и моторизованных, то к началу августа было только 18, из них 4 танковые дивизии. Многие дивизии не восполнили потерь, понесенных при наступлении на Курск. К 3 августа белгородско-харьковская группировка насчитывала до 300 тыс. человек, свыше 3 тыс. орудий и минометов и до 600 танков и штурмовых орудий. С воздуха ее поддерживал 4-й воздушный флот, имевший в своем составе более 1 тыс. самолетов.

Немецко-фашистские войска опирались на хорошо развитую, заблаговременно подготовленную оборону. Ее тактическая зона, состоявшая из двух полос, достигала глубины 15–18 км. В оперативной зоне были подготовлены промежуточные оборонительные рубежи, а населенные пункты превращены в мощные узлы сопротивления с круговой обороной. Особенно сильно гитлеровцы укрепили Харьков, Белгород, Сумы, Ахтырку, Лебедин, Богодухов, Чугуев. На подступах к Харькову было оборудовано пять последовательно расположенных полос обороны. Помимо этого город опоясывали два кольцевых обвода. Всего на белгородско-харьковском направлении находилось семь оборонительных рубежей, достигавших глубины до 90 км.

Стремление гитлеровцев удержать белгородско-харьковский плацдарм объяснялось тем, что он прикрывал с севера донбасскую группировку и рассматривался нацистским руководством как ворота, запиравшие выход на Украину. Все это требовало от советских войск тщательной подготовки прорыва.

В отличие от контрнаступления на орловском направлении Белгородско-Харьковская операция планировалась и готовилась в ходе оборонительного сражения. Советское командование считало, что после срыва немецко-фашистского наступления последует ответный удар Советской армии, но, когда и где он будет нанесен, ставилось в зависимость от исхода оборонительного сражения. Войска Воронежского и Степного фронтов, выйдя 23 июля к переднему краю немецкой обороны, не могли сразу перейти в контрнаступление. Нужно было пополнить запасы горючего, снарядов и других видов материально-технического обеспечения, организовать взаимодействие всех родов войск, тщательную разведку, произвести некоторую перегруппировку войск.

В конце июля основные силы Воронежского и Степного фронтов сосредоточились на белгородско-харьковском направлении. Это создавало наиболее выгодные условия для нанесения глубокого фронтального удара в стык ослабленных предшествующими боями 4-й танковой армии и оперативной группы «Кемпф». Учитывая сложившуюся группировку войск, Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение нанести рассекающий удар смежными крыльями Воронежского и Степного фронтов из района северо-западнее Белгорода в общем направлении на Богодухов, Валки, Новая Водолага с целью раскола белгородско-харьковской группировки и последующего охвата и разгрома вражеских соединений в районе Харькова. С решением этой задачи для советских войск открывались возможности продвижения к Днепру, а также создавалась угроза тылу и коммуникациям донбасской группировки противника.

Замыслом операции предусматривалось наступление правофланговой 57-й армии Юго-Западного фронта для оказания содействия Степному фронту в боях за Харьков. Операцию планировалось провести в два этапа: нанести поражение немецко-фашистским войскам севернее, восточнее и южнее Харькова, затем освободить Харьков и, по существу, завершить Курскую битву. Таким образом, войска Воронежского и Степного фронтов изолировали белгородско-харьковскую группировку от притока резервов с запада, ее оборона дробилась на отдельные очаги и создавались условия для разгрома войск по частям. В выборе формы оперативного маневра проявился творческий подход советского командования к планированию операции, его способность всесторонне учитывать особенности сложившейся обстановки.

1 августа Ставка Верховного Главнокомандования рассмотрела и утвердила основные положения плана операции, после чего командующие фронтами поставили задачи армиям.

Планом Белгородско-Харьковской операции предусматривалось наступление на фронте протяженностью 200 км и на глубину до 120 км. С воздуха наземные войска поддерживали 2-я и 5-я воздушные армии. Кроме того, привлекалось около 200 самолетов авиации дальнего действия и часть сил 17-й воздушной армии и авиации Войск ПВО страны.

Операция готовилась в очень короткие сроки, всего около десяти суток. Это потребовало от командования, штабов, политорганов огромного напряжения. Колоссальную работу проделали органы фронтового, армейского и войскового тыла. Достаточно сказать, что по железной дороге с Брянского фронта в состав Воронежского были перегруппированы 13, 16 и 17-я артиллерийские дивизии и 3-я гвардейская минометная дивизия. Оба фронта почти полностью восстановили израсходованные в ходе оборонительного сражения боеприпасы.

Большой объем работ выполнили инженерные войска. Инженерные части и соединения Степного фронта построили и восстановили 90 мостов общей протяженностью до 1,5 км и отремонтировали около 1 тыс. км.

В ходе подготовки к операции большое внимание уделялось дезинформации противника. Чтобы ввести его в заблуждение относительно истинного направления главного удара, в районе Суджи имитировалось сосредоточение танковой и общевойсковой армий и подготовка этой группировки к наступлению на сумском направлении. Немецко-фашистское командование длительное время уделяло особое внимание этому району. Бомбардировочная авиация противника повысила здесь свою активность. И даже после начала наступления советских войск немецко-фашистское командование продолжало держать на этом направлении значительные силы.

Основные усилия командиров, политорганов, партийных и комсомольских организаций направлялись на воспитание у советских воинов высокого наступательного порыва. Военные советы фронтов умело руководили партийно-политической работой. Члены военных советов фронтов и армий совместно с работниками политуправлений и политотделов, находясь в войсках, добивались, чтобы личный состав глубоко осознал новые задачи, помогали командирам и политработникам мобилизовать воинов на подготовку к наступлению в сжатые сроки. В частях разъяснялись сообщения Совинформбюро о наступлении советских войск на орловском направлении, пропагандировались их успехи, достижения советских людей в тылу. Военные советы и политорганы добивались того, чтобы фронтовые, армейские и дивизионные газеты более активно, оперативно и целеустремленно освещали боевые действия войск.

Предметом особой заботы военных советов, командиров и политорганов была организация бесперебойного питания личного состава, использование малейших возможностей для того, чтобы солдаты, офицеры и генералы отдохнули перед наступлением.

В начале августа подготовка контрнаступления на белгородско-харьковском направлении была завершена. После перегруппировок и доукомплектования в составе Воронежского и Степного фронтов числилось 980,5 тыс. человек, более 12 тыс. орудий и минометов, 2400 танков и самоходно-артиллерийских установок и 1300 самолетов. Советские войска имели превосходство над противником в людях более чем в 3 раза, в артиллерии и танках – в 4 и в авиации – 1,3 раза. На направлениях главных ударов, составлявших 14 процентов общей протяженности фронта, сосредоточивалось от 50 до 90 процентов стрелковых войск, 80–90 процентов танков и самоходно-артиллерийских установок, 56–57 процентов орудий и минометов и абсолютное большинство авиации. Благодаря массированию сил и средств на направлении главного удара Воронежского фронта на километр фронта приходилось до 70 танков и самоходно-артиллерийских установок, до 216 орудий и минометов, а на участках прорыва 5-й гвардейской армии Воронежского фронта и 53-й армии Степного фронта – до 230 орудий и минометов. Для развития успеха в качестве подвижной группы Воронежского фронта впервые использовались две танковые армии.

В ночь перед наступлением советские войска скрытно выдвинулись на исходное положение.

Контрнаступление на белгородско-харьковском направлении началось рано утром 3 августа после артиллерийской подготовки и ударов.

На участке прорыва Воронежского фронта 5-я гвардейская армия к 13 часам продвинулась на глубину 4–5 км. В середине дня командующий фронтом ввел в сражение подвижную группу – 1-ю и 5-ю гвардейскую танковые армии, передовые бригады которых завершили прорыв тактической зоны обороны и начали развивать успех в оперативной глубине. Наступая на одном операционном направлении, танковые армии представляли собой своеобразный бронированный меч, наносивший глубокий рассекающий удар. Массированное применение танков на узком участке фронта оказывало влияние на темп операции. К исходу дня 1-я танковая армия перерезала шоссейную дорогу Томаровка – Белгород, а 5-я гвардейская танковая армия вышла к Бессоновке. За день наступления армии продвинулись на 30 км.

В более сложной обстановке наступали войска Степного фронта севернее Белгорода. Фронт не располагал такими мощными средствами прорыва, как Воронежский. До 15 часов его соединения вели бои в главной оборонительной полосе противника. Для ускорения прорыва обороны командующий фронтом ввел в бой в полосе 53-й армии генерала И. М. Манагарова 1-й механизированный корпус. Решительными действиями танкисты сломили сопротивление врага. За день боев 53-я и 69-я армии продвинулись на 7–8 км, а 1-й механизированный корпус – до 15 км.

4 августа ожесточенные бои продолжались во всей полосе наступления. Главные группировки обоих фронтов успешно развивали удар в южном и юго-западном направлениях и продвинулись на 20 км, а 1-я и 5-я гвардейская танковые армии прошли с боями более 50 км.

С утра 5 августа соединения 69-й армии Степного фронта устремились к Белгороду и вышли на его северную окраину. Враг превратил город в сильный узел сопротивления. В его руках находились высоты Меловых гор. Вокруг города гитлеровцы создали мощный оборонительный обвод с разветвленной сетью долговременных оборонительных сооружений, использовав для этого каменные строения; кварталы города были приспособлены для ведения уличных боев. Однако удержать город противнику не удалось. 7-я гвардейская армия, форсировав Северский Донец, создала угрозу вражескому гарнизону с востока. Части 1-го механизированного корпуса, стремительно наступая западнее города, перерезали железную и шоссейную дороги Белгород – Харьков. Фашистский гарнизон, опасаясь окружения, начал поспешный отход. К вечеру 5 августа город был освобожден. Одними из первых вступили в Белгород 89-я гвардейская стрелковая дивизия полковника М. П. Серюгина и 305-я стрелковая дивизия полковника А. Ф. Васильева. Эти соединения, а также 23-й гвардейский бомбардировочный авиационный полк получили почетное наименование Белгородских.

Освобождение Орла и Белгорода явилось важным военным и политическим событием. Стала особенно очевидной несостоятельность утверждения геббельсовской пропаганды о том, что советские войска способны наступать только зимой.

Успех наступления на белгородско-харьковском направлении в значительной мере был обеспечен непрерывно проводившейся партийно-политической работой. Военные советы и политорганы сосредоточивали внимание на том, чтобы командиры рот и батарей постоянно вели политическую работу, а партийные и комсомольские организации непрерывно пополнялись за счет воинов, отличившихся в боях. На Воронежском фронте потери коммунистов за июль – август составили 24348 человек убитыми, ранеными, пропавшими без вести, а за это же время партийные организации приняли в партию 40 235 человек. Это обеспечило сохранение и укрепление партийных организаций в большинстве рот.

Масштабы борьбы все возрастали. Утром 5 августа перешли в наступление 27-я армия и ударная группировка 40-й армии генералов С. Г. Трофименко и К. С. Москаленко. Прорвав оборону противника на 26-километровом участке фронта, они в течение дня продвинулись в глубь немецкой обороны от 8 до 20 км. Успех быстро развивавшегося наступления вынудил командование вермахта принять решение о срочной переброске войск из 1-й танковой и 6-й армий, находившихся в Донбассе, в район Харькова. Сюда подтягивались части танковых дивизий СС «Рейх», «Мертвая голова», «Викинг», прибывали части 3-й танковой дивизии. Из-под Орла в район Харькова была возвращена моторизованная дивизия «Великая Германия». Немецко-фашистское командование прилагало все силы, чтобы остановить наступление Воронежского и Степного фронтов.

Советская воздушная разведка своевременно обнаружила выдвижение резервов противника. Ставка Верховного Главнокомандования поставила авиации задачу воспрепятствовать перегруппировке немецко-фашистских соединений в район Харькова. Первые удары нанесли летчики 8-й воздушной армии генерала Т. Т. Хрюкина, входившей в состав Южного фронта. За сутки в среднем совершалось 400–500 самолето-вылетов. По мере продвижения немецко-фашистских соединений вдоль линии фронта удары по ним наносили штурмовики и бомбардировщики 17-й воздушной армии Юго-Западного фронта, затем 5-й и 2-й воздушных армий Воронежского и Степного фронтов. Авиация дальнего действия бомбила эшелоны, находившиеся на железнодорожных станциях Харьков, Люботин, Шпаковка, Мерефа, Основа.

Положение немецко-фашистского командования значительно осложняли действия советских партизанских соединений, продолжавших «рельсовую войну». В результате ударов партизан по коммуникациям врага намного снизилась пропускная способность железной дороги Ковель – Сарны – Киев, одного из кратчайших путей к Курскому выступу из Германии, и железной дороги Ковель – Ровно. На некоторых железных дорогах Украины, Белоруссии, оккупированных областей Российской Федерации эшелоны продвигались только днем, по 8–10 км в час.

После освобождения Белгорода наступление советских войск продолжало успешно развиваться. Особенно упорные бои разгорелись на флангах прорыва. Враг сосредоточил усилия против 40-й и 27-й армий, а также против 5-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой армий. Однако все попытки остановить наступление советских войск оказались тщетными.

1-я танковая армия и передовые части 6-й гвардейской армии за пять дней продвинулись более чем на 100 км и к исходу 7 августа овладели важным опорным пунктом вражеской обороны городом Богодухов. Соединения 27-й армии в этот же день освободили Грайворон. Между 4-й танковой армией и оперативной группой «Кемпф» образовалась 55-километровая брешь. Гитлеровские войска оказались в тяжелом положении.

Разгром группировки западнее Грайворона еще больше ослабил фронт обороны 4-й немецкой танковой армии. Большим упорством и ожесточенностью отличались бои в полосе наступления 5-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой армий. Но и здесь успех сопутствовал советским войскам. Соединения 5-й гвардейской танковой армии, настойчиво пробиваясь между реками Уда и Лопань, за пять дней прошли до 80 км и к исходу 7 августа овладели сильными опорными пунктами врага – Казачьей Лопанью и Золочевом. Таким образом, танковые объединения мощными ударами рассекли оборону противника.

Установив выдвижение крупной группировки врага в район Харькова и учитывая предстоящую ожесточенную борьбу за город, Ставка Верховного Главнокомандования 8 августа передала Степному фронту 57-ю армию, действовавшую на правом крыле Юго-Западного фронта, а 9 августа – 5-ю гвардейскую танковую армию, входившую в состав Воронежского фронта.

Советская авиация уверенно удерживала господство в воздухе. С 3 по 8 августа 2, 5 и 17-я воздушные армии произвели более 13 тыс. самолето-вылетов, то есть свыше 2 тыс. в день. За это же время они приняли участие примерно в 300 воздушных боях и сбили около 400 немецких самолетов.

10 августа Ставка Верховного Главнокомандования указала: «Изолировать Харьков путем скорейшего перехвата основных железнодорожных и шоссейных путей сообщений в направлениях на Полтаву, Красноград, Лозовую и тем самым ускорить освобождение Харькова. Для этой цели 1-й танковой армии Катукова перерезать основные пути в районе Ковяги, Валки, а 5-й гвардейской танковой армии Ротмистрова, обойдя Харьков с юго-запада, перерезать пути в районе Мерефы».

К 11 августа Воронежский фронт значительно расширил прорыв в западном и юго-западном направлениях и вышел к железной дороге Харьков – Полтава. Успешно продолжали наступление войска Степного фронта южнее Белгорода.

В планах гитлеровского командования особое значение придавалось обороне Харьковского промышленного района и самого города. В боях на подступах к городу и к западу от него для немецко-фашистского командования решался вопрос о возможности стабилизации фронта на более короткой линии после отступления с орловского и белгородско-харьковского плацдармов, о прикрытии с севера своей донбасской группировки и о переводе борьбы на восточном фронте в устойчивые позиционные формы. Фюрер потребовал от группы армий «Юг» при любых обстоятельствах удержать Харьков. Фашисты, широко используя танки «Тигр» и штурмовые орудия «Фердинанд», непрерывно предпринимали контратаки.

Преодолевая сильное сопротивление противника, к 11 августа 53, 69 и 7-я гвардейская армии Степного фронта вплотную подошли к внешнему харьковскому оборонительному обводу, а 57-я армия генерала Н. А. Гагена, форсировав Северский Донец, овладела Чугуевом и с востока и юго-востока вышла на подступы к Харькову.

В это время войска Воронежского фронта продвинулись еще дальше на юг и юго-запад. Создалась возможность глубокого охвата немецкой группировки в районе Харькова. Чтобы не допустить такого охвата, 11 августа командование группы армий «Юг», сосредоточив южнее Богодухова три танковые дивизии, предприняло контрудар по 1-й танковой армии и левому флангу 6-й гвардейской армии. С 11 по 17 августа в этом районе шли ожесточенные бои. Гитлеровцы стремились отрезать и разгромить 1-ю танковую армию и овладеть железной дорогой Харьков – Полтава. 12 августа они ввели в сражение до 400 танков. Немецкая авиация, преодолевая сильное противодействие советских истребителей и зенитной артиллерии, группами по 20–50 самолетов поддерживала соединения, наносившие контрудар.

Летчики 2-й воздушной армии произвели в этот день до 600 самолето-вылетов. Они бомбили наступающие войска противника и провели 17 воздушных боев.

Бои на богодуховском направлении носили исключительно ожесточенный и напряженный характер. За каждый километр продвижения враг расплачивался огромными потерями. Его отборным дивизиям к исходу дня удалось потеснить советские части всего на 3–4 км. Войска Степного фронта, преодолевая упорное сопротивление противника, 12 августа продвинулись на отдельных направлениях от 2 до 5 км.

Накал борьбы все возрастал. С утра 13 августа 6-я гвардейская армия, развивая наступление, продвинулась к югу до 10 км и освободила 16 населенных пунктов. 1-я танковая армия продолжала удерживать Высокополье и контролировать железную дорогу Харьков – Полтава.

14 августа 6-я гвардейская армия вновь добилась успеха – углубилась во вражескую оборону на 10–12 км и создала еще большую угрозу изоляции войск противника в районе Харькова с запада.

После перегруппировки сил немецким танковым дивизиям 15 августа удалось развить удар на Богодухов и создать угрозу тылу 6-й гвардейской армии. В последующие два дня, 16 и 17 августа, немецко-фашистские войска прилагали настойчивые усилия прорваться к Богодухову.

Ценой больших потерь танковым дивизиям противника удалось потеснить ослабленные в боях соединения 1-й танковой и 6-й гвардейской армий и вновь овладеть железной дорогой Харьков – Полтава. Однако их дальнейшее продвижение было остановлено. По указанию Ставки на угрожаемое направление была выдвинута 5-я гвардейская танковая армия и осуществлен широкий маневр артиллерией, переброшенной на это направление. Еще активнее стала действовать авиация.

Контрудар немецко-фашистских войск был сорван. Им не удалось выйти в тыл главной группировки Воронежского фронта, продвижение в северном направлении составило лишь 20 км.

Между тем командование вермахта готовило новый контрудар с запада, из района Ахтырки, в направлении на Богодухов, намереваясь отрезать и разгромить выдвинувшиеся вперед войска 27-й армии и двух танковых корпусов. Для этого предназначались моторизованная дивизия «Великая Германия», 10-я моторизованная дивизия, 51-й и 52-й отдельные батальоны тяжелых танков, части 7, 11 и -19-й танковых дивизий, Для удара к югу от Ахтырки выделялась танковая дивизия «Мертвая голова».

Советское командование предвидело возможность наступательных действий противника и усилило Воронежский фронт, передав ему из резерва 47-ю армию генерала П. П. Корзуна. Ей ставилась задача совместно с частью сил 40-й армии нанести удар с севера во фланг и тыл вражеским войскам, развернутым в районе Ахтырки. Северо-восточнее Ахтырки сосредоточивалась прибывшая из резерва Ставки 4-я гвардейская армия.

Наступление на ахтырском направлении гитлеровские войска начали утром 18 августа после сильной артиллерийской подготовки и массированных налетов бомбардировочной авиации. Используя численное превосходство в танках, они в первый день сумели продвинуться в полосе 27-й армии на узком участке фронта на глубину до 24 км. В тот же день из района южнее Ахтырки в направлении на Колонтаев нанесла удар танковая дивизия «Мертвая голова». Однако развить контрудар противнику не удалось. Войска правого крыла Воронежского фронта – 38, 40 и 47-я армии – успешно развивали наступление, все больше нависая с севера над ахтырской группировкой врага. К исходу 20 августа 40-я и 47-я армии подошли к Ахтырке с севера и северо-запада, глубоко охватив левый фланг фашистских войск, наносивших контрудар. Вступила в сражение и 4-я гвардейская армия. Продвижение немецких танков было окончательно остановлено. Командование вермахта отдало приказ о переходе к обороне.

В период с 22 по 25 августа войска правого крыла Воронежского фронта в упорных боях разгромили вражескую группировку в районе Ахтырки и освободили город. Под Богодуховом и Ахтыркой потерпели полный крах планы командования группы армий «Юг» активными действиями разгромить наступавшие западнее Харькова советские войска и стабилизировать линию фронта.

Неблагоприятно для противника складывалась обстановка и южнее Харькова. Начав наступление в середине августа, войска Юго-Западного и Южного фронтов прорвали оборону по Северскому Донцу и на Миусе и продвигались частью сил южнее Харькова, а главными силами – в центральные районы Донбасса. Однако Гитлер продолжал настаивать на удержании Харькова.

13 августа войска Степного фронта, преодолев упорное сопротивление гитлеровцев, прорвали внешний оборонительный обвод, находившийся в 8–14 км от Харькова, и к исходу 17 августа завязали бои на северной окраине города.

С каждым днем положение харьковской группировки противника все более осложнялось. Бесперспективность дальнейшей борьбы за город, опасность окружения были столь очевидными, что единственным спасением от полного разгрома могло стать лишь отступление врага на юг. 22 августа во второй половине дня наземная и воздушная разведка обнаружила начало отхода неприятеля из Харькова. Вспоминая события тех дней, Маршал Советского Союза И. С. Конев писал: «Чтобы не дать возможности противнику уйти из-под ударов, вечером 22 августа я отдал приказ о ночном штурме Харькова. Всю ночь на 23 августа в городе шли уличные бои, полыхали пожары, слышались сильные взрывы. Воины 53, 69, 7-й гвардейской, 57-й армий и 5-й гвардейской танковой армии, проявляя мужество и отвагу, умело обходили опорные пункты врага, просачиваясь в его оборону, нападали на его гарнизоны с тыла. Шаг за шагом советские воины очищали Харьков от фашистских захватчиков».

К рассвету 23 августа грохот канонады стал затихать, а к полудню Харьков был полностью освобожден от захватчиков. В приказе Верховного Главнокомандующего отмечалось:

«Сегодня, 23 августа, войска Степного фронта при активном содействии с флангов войск Воронежского и Юго-Западного фронтов в результате ожесточенных боев сломили сопротивление противника и штурмом взяли город Харьков.

Таким образом, вторая столица Украины – наш родной Харьков освобожден от гнета немецко-фашистских мерзавцев.

В наступательных боях за овладение городом Харьков наши войска показали высокую боевую выучку, отвагу и умение маневрировать.

В боях за город Харьков отличились войска генерал-майора Манагарова, генерал-лейтенанта Крюченкина, генерал-лейтенанта Шумилова, генерал-лейтенанта Гагена, генерал-лейтенанта танковых войск Ротмистрова и летчики генерал-лейтенанта авиации Горюнова, а также части 33-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-майора Козлова М. И. и 34-го стрелкового корпуса генерал-майора Колчигина».

Вечером Москва салютовала освободителям Харькова 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий. В боях за город высокое мужество и отвагу проявил личный состав 89-й гвардейской Белгородской, 15, 28 и 93-й гвардейских, 84, 116, 183, 252, 299 и 375-й стрелковых дивизий. Этим соединениям было присвоено почетное наименование Харьковских.

Успешное контрнаступление Советской армии на белгородско-харьковском направлении завершило Курскую битву. В ходе боев Воронежский и Степной фронты разгромили 15 дивизий противника, из них 4 танковые.

За три недели наступления советские войска продвинулись в южном и юго-западном направлениях на 140 км и расширили фронт наступления до 300 км. На всех этапах операции большую помощь наземным войскам оказывала советская авиация. Она совершила 28 265 самолето-вылетов. В воздушных боях и в результате ударов по аэродромам было уничтожено 800 вражеских самолетов. Воронежский и Степной фронты, разгромив мощную белгородско-харьковскую группировку и овладев Харьковом, нависли над донбасской группировкой противника. Победа под Харьковом открыла благоприятные возможности для освобождения всей Левобережной Украины.

26 августа «Правда» в передовой статье писала: «Родной Харьков вернулся в семью советских городов. Красное знамя снова взвилось над второй столицей Украины. Блестящей победой советского оружия завершилась гигантская битва... Под Харьковом разгромлены отборные немецкие дивизии, потерпел крушение гитлеровский план использования всей Украины как базы для снабжения разбойничьей немецкой армии. Заря освобождения ярко разгорается над Днепром. Чутко прислушиваются измученные, исстрадавшиеся советские люди и на левом и на правом его берегу к радостным вестям, идущим с Востока».

30 августа в городе состоялся торжественный митинг, харьковчане горячо благодарили воинов за избавление из фашистской неволи. Сразу же после освобождения Харькова развернули работу советские и партийные органы. Трудящиеся города и области начали восстановление разрушенного хозяйства.

Итоги битвы на Курской дуге

Битва на Курской дуге стала одним из важнейших этапов на пути к победе Советского Союза над фашистской Германией. По размаху, напряженности и результатам она стоит в ряду крупнейших битв Второй мировой войны. Битва продолжалась менее двух месяцев. За это время на сравнительно небольшой территории произошло ожесточенное столкновение громадных масс войск с привлечением самой современной по тому времени боевой техники. В сражения с обеих сторон было вовлечено более 4 млн человек, свыше 69 тыс. орудий и минометов, более 13 тыс. танков и самоходных орудий и до 12 тыс. боевых самолетов. Со стороны вермахта в ней участвовало более 100 дивизий, что составляло свыше 43 процентов дивизий, находившихся на советско-германском фронте. Победоносные для Советской армии танковые сражения явились величайшими во Второй мировой войне. «Если битва под Сталинградом предвещала закат немецко-фашистской армии, то битва под Курском поставила ее перед катастрофой».

Не сбылись надежды военно-политического руководства Третьего рейха на успех операции «Цитадель». Советские войска в ходе этой битвы разгромили 30 дивизий, вермахт потерял около 500 тыс. солдат и офицеров, 1,5 тыс. танков, 3 тыс. орудий и более 3,7 тыс. самолетов.

Особенно тяжелые поражения были нанесены танковым соединениям гитлеровцев. Из 20 танковых и моторизованных дивизий, принимавших участие в битве под Курском, 7 оказались разгромленными, а остальные понесли значительные потери. Полностью возместить этот урон фашистская Германия уже не могла. Генеральному инспектору бронетанковых войск Германии генерал-полковнику Гудериану пришлось признать:

«В результате провала наступления “Цитадель” мы потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя. Их своевременное восстановление для ведения оборонительных действий на восточном фронте, а также для организации обороны на Западе, на случай десанта, который союзники грозились высадить следующей весной, было поставлено под вопрос... и уже больше на восточном фронте не было спокойных дней. Инициатива полностью перешла к противнику...»

В этой битве окончательно потерпела крах наступательная стратегия вермахта, провалилась его попытка вырвать стратегическую инициативу и повернуть ход войны в свою пользу. Советское командование полностью закрепило за собой стратегическую инициативу и не упускало ее до окончания войны. После Курской битвы соотношение сил и средств решительно изменилось в пользу Советской Армии. Вооруженные силы нацистской Германии и ее союзников были вынуждены перейти к обороне на всех театрах Второй мировой войны.

Провал наступательной стратегии на Востоке заставил командование вермахта изыскивать новые способы ведения войны, с тем чтобы попытаться спасти фашизм от надвигавшегося разгрома. Оно рассчитывало перевести войну в позиционные формы, выиграть время, надеясь внести раскол в антигитлеровскую коалицию. Западногерманский историк В. Хубач пишет: «На восточном фронте немцы сделали последнюю попытку перехватить инициативу, но безуспешно. Неудавшаяся операция “Цитадель” оказалась началом конца немецкой армии. С тех пор немецкий фронт на Востоке так больше и не стабилизировался».

Сокрушительный разгром немецко-фашистских армий на Курской дуге свидетельствовал о возросшей экономической, политической и военной мощи Советского Союза. Победа под Курском явилась результатом великого подвига Советских Вооруженных Сил и самоотверженного труда советского народа. Это было новое торжество мудрой политики Коммунистической партии и Советского правительства.

Планируя операцию «Цитадель», гитлеровцы возлагали большие надежды на новую технику – танки «Тигр» и «Пантера», штурмовые орудия «Фердинанд», самолеты «Фокке-Вульф-190А». Они полагали, что поступившее в вермахт новое оружие превзойдет советскую боевую технику и обеспечит победу. Однако этого не случилось. Советские конструкторы создали новые образцы танков, самоходно-артиллерийских установок, самолетов, противотанковой артиллерии, которые по своим тактико-техническим данным не уступали, а часто и превосходили подобные системы противника. Сражаясь на Курской дуге, советские воины постоянно ощущали поддержку рабочего класса, колхозного крестьянства, интеллигенции, вооружавших армию превосходной боевой техникой, обеспечивавших ее всем необходимым для победы. Образно говоря, в этой грандиозной битве плечом к плечу с пехотинцем, танкистом, артиллеристом, летчиком, сапером сражались металлист, конструктор, инженер, хлебороб. Ратный подвиг солдат сливался с самоотверженной работой тружеников тыла. Единение тыла и фронта, выкованное Коммунистической партией, создавало незыблемый фундамент боевых успехов Советских Вооруженных Сил. Большая заслуга в разгроме немецко-фашистских войск под Курском принадлежала советским партизанам, развернувшим активные действия в тылу врага.

Битва под Курском имела огромное значение для хода и исхода событий на советско-германском фронте в 1943 г. Она создала благоприятные условия для общего наступления Советской армии.

Победа советских войск на Курской дуге имела крупнейшее международное значение. Она оказала большое воздействие на дальнейший ход Второй мировой войны. В результате разгрома значительных сил вермахта создались выгодные условия для высадки англо-американских войск в Италии в начале июля 1943 г. Поражение вермахта под Курском прямо повлияло и на замыслы немецко-фашистского командования, связанные с оккупацией Швеции. Ранее разработанный план вторжения гитлеровских войск в эту страну был отменен в связи с тем, что советско-германский фронт поглотил все резервы врага. Еще 14 июня 1943 г. шведский посланник в Москве заявил: «Швеция прекрасно понимает, что если она до сих пор остается вне войны, то только благодаря военным успехам СССР. Швеция признательна за это Советскому Союзу и прямо об этом говорит».

Возросшие потери на фронтах, особенно на Востоке, тяжелые последствия тотальной мобилизации и растущее освободительное движение в странах Европы сказались на внутренней обстановке в Германии, на моральном состоянии немецких солдат и всего населения. В стране усиливалось недоверие к правительству, участились критические высказывания в адрес фашистской партии и государственного руководства, росло сомнение в достижении победы. Гитлер пошел на дальнейшее усиление репрессий для укрепления «внутреннего фронта». Но ни кровавый террор гестапо, ни колоссальные усилия пропагандистской машины Геббельса не могли нейтрализовать то влияние, которое оказало поражение под Курском на моральный дух населения и солдат вермахта.

Огромные потери боевой техники и вооружения предъявили новые требования к военной промышленности Германии и еще больше осложнили положение с людскими ресурсами. Привлечение в промышленность, сельское хозяйство и транспорт иностранных рабочих, которым гитлеровский «новый порядок» был глубоко враждебен, подрывало тыл фашистского государства.

После поражения в Курской битве еще больше ослабло влияние Германии на государства фашистского блока, ухудшилось внутриполитическое положение стран-сателлитов, усилилась внешнеполитическая изоляция рейха. Катастрофический для фашистской верхушки итог Курской битвы предопределил дальнейшее охлаждение отношений между Германией и нейтральными странами. Эти страны сократили поставки сырья и материалов Третьему рейху.

Победа Советской армии в битве на Курской дуге еще выше подняла авторитет Советского Союза как решающей силы, противостоящей фашизму. Весь мир с надеждой смотрел на социалистическую державу и ее армию, несущую человечеству избавление от нацистской чумы.

Победоносное завершение Курской битвы усилило борьбу народов порабощенной Европы за свободу и независимость, активизировало деятельность многочисленных групп движения Сопротивления, в том числе и в самой Германии. Под влиянием побед на Курской дуге народы стран антифашистской коалиции стали еще решительнее выступать с требованием о быстрейшем открытии второго фронта в Европе.

Успехи Советской армии отразились на позиции правящих кругов США и Англии. В самый разгар Курской битвы президент Рузвельт в специальном послании главе Советского правительства писал: «В течение месяца гигантских боев Ваши вооруженные силы своим мастерством, своим мужеством, своей самоотверженностью и своим упорством не только остановили давно замышлявшееся германское наступление, но и начали успешное контрнаступление, имеющее далеко идущие последствия...

Советский Союз может справедливо гордиться своими героическими победами».

В Курской битве с новой силой проявилось превосходство советского военного руководства и военного искусства. Она показала, что Советские Вооруженные Силы представляют собой хорошо слаженный организм, в котором гармонически сочетаются все виды и рода войск.

Оборона советских войск под Курском выдержала суровые испытания и достигла своих целей. Советская армия обогатилась опытом организации глубоко эшелонированной обороны, устойчивой в противотанковом и противовоздушном отношении, а также опытом решительного маневра силами и средствами. Широко использовались заранее созданные стратегические резервы, большинство которых было включено в специально созданный Степной округ (фронт). Его войска увеличивали глубину обороны в стратегическом масштабе и приняли активное участие в оборонительном сражении и в контрнаступлении. Впервые в Великой Отечественной войне общая глубина оперативного построения фронтов в обороне достигала 50–70 км. Возросли массирование сил и средств на направлениях ожидаемых ударов противника, а также общие оперативные плотности войск в обороне. Значительно возросла стойкость обороны за счет насыщения войск боевой техникой и вооружением.

Противотанковая оборона достигала глубины до 35 км, увеличилась плотность артиллерийского противотанкового огня, более широкое применение нашли заграждения, минирование, противотанковые резервы и подвижные отряды заграждения.

Большую роль в повышении устойчивости обороны играл маневр вторыми эшелонами и резервами, который осуществлялся из глубины и вдоль фронта. Так, например, в ходе оборонительной операции на Воронежском фронте перегруппировкой были охвачены около 35 процентов всех стрелковых дивизий, свыше 40 процентов частей истребительно-противотанковой артиллерии и почти все отдельные танковые и механизированные бригады.

В битве на Курской дуге Советские Вооруженные Силы в третий раз в ходе Великой Отечественной войны успешно осуществили стратегическое контрнаступление. Если подготовка контрнаступления под Москвой и Сталинградом протекала в обстановке тяжелых оборонительных боев с превосходящими силами противника, то под Курском сложились иные условия. Благодаря успехам советской военной экономики и целенаправленным организационным мероприятиям по подготовке резервов соотношение сил уже к началу оборонительного сражения сложилось в пользу Советской армии.

В ходе контрнаступления советские войска показали высокое искусство в организации и ведении наступательных операций в летних условиях. Правильный выбор момента перехода от обороны в контрнаступление, тесное оперативно-стратегическое взаимодействие пяти фронтов, успешный прорыв заблаговременно подготовленной обороны противника, умелое ведение одновременного наступления на широком фронте с нанесением ударов на нескольких направлениях, массированное использование бронетанковых войск, авиации и артиллерии – все это имело громадное значение для разгрома стратегических группировок вермахта.

В контрнаступлении впервые за время войны стали создаваться вторые эшелоны фронтов в составе одной-двух общевойсковых армий (Воронежский фронт) и мощные группировки подвижных войск. Это позволяло командующим фронтами наращивать удары первого эшелона и развивать успех в глубину или в сторону флангов, прорывать промежуточные оборонительные рубежи, а также отражать сильные контрудары гитлеровских войск.

В битве под Курском обогатилось военное искусство всех видов вооруженных сил и родов войск. В обороне артиллерия более решительно массировалась на направлении главных ударов противника, что обеспечивало по сравнению с предыдущими оборонительными операциями создание более высоких оперативных плотностей. Возросла роль артиллерии в контрнаступлении. Плотность орудий и минометов на направлении главного удара наступающих войск достигала 150–230 стволов, а максимальная до 250 стволов на километр фронта.

В Курской битве советские танковые войска успешно решали самые сложные и разнообразные задачи как в обороне, так и в наступлении. Если до лета 1943 г. танковые корпуса и армии применялись в оборонительных операциях преимущественно для нанесения контрударов, то в битве под Курском они, кроме того, использовались для удержания оборонительных рубежей. Этим достигалась большая глубина оперативной обороны и повышалась ее устойчивость.

В ходе контрнаступления бронетанковые и механизированные войска использовались массированно, являясь основным средством командующих фронтами и армиями в завершении прорыва вражеской обороны и развитии тактического успеха в оперативный. Вместе с тем опыт боевых действий в Орловской операции показал нецелесообразность использования танковых корпусов и армий для прорыва позиционной обороны, так как при выполнении этих задач они несли большие потери. На белгородско-харьковском направлении завершение прорыва тактической зоне обороны было осуществлено передовыми танковыми бригадами, а главные силы танковых армий и корпусов применялись для действий в оперативной глубине.

На новую ступень поднялось советское военное искусство в применении авиации. В битве на Курской дуге более решительно осуществлялось массирование сил фронтовой авиации и авиации дальнего действия на главных направлениях, улучшилось их взаимодействие с сухопутными войсками.

В полном объеме была применена новая форма использования авиации в контрнаступлении – авиационное наступление, в котором штурмовая и бомбардировочная авиация непрерывно воздействовали на вражеские группировки и объекты, оказывая поддержку наземным войскам. В Курской битве советская авиация окончательно завоевала стратегическое господство в воздухе и тем самым содействовала созданию благоприятных условий для проведения последующих наступательных операций.

В битве под Курском успешно выдержали проверку организационные формы родов войск и специальных войск. Танковые армии новой организации, а также артиллерийские корпуса и другие формирования сыграли важную роль в завоевании победы.

В сражении на Курской дуге советское командование продемонстрировало творческий, новаторский подход к решению важнейших задач стратегии, оперативного искусства и тактики, свое превосходство над военной школой гитлеровцев.

Органы стратегического, фронтового, армейского и войскового тыла приобрели большой опыт всестороннего обеспечения войск. Характерной особенностью организации тыла являлось приближение тыловых частей и учреждений к линии фронта. Это обеспечивало бесперебойное снабжение войск материальными средствами и своевременную эвакуацию раненых и больных.

Громадный размах и напряженность боевых действий потребовали большого количества материальных средств, прежде всего боеприпасов и горючего. За период Курской битвы войскам Центрального, Воронежского, Степного, Брянского, Юго-Западного и левого крыла Западного фронтов железнодорожным транспортом было подано из центральных баз и складов 141 354 вагона с боеприпасами, горючим, продовольствием и другими материальными средствами. Воздушным транспортом только войскам Центрального фронта было доставлено 1828 тонн различных снабженческих грузов.

Медицинская служба фронтов, армий и соединений обогатилась опытом проведения профилактических и санитарно-гигиенических мероприятий, умелого маневра силами и средствами медико-санитарных учреждений, широкого применения специализированной медицинской помощи. Несмотря на значительные потери, которые несли войска, многие раненые уже в ходе Курской битвы благодаря усилиям военных медиков возвратились в строй.

Гитлеровские стратеги для планирования, организации и ведения операции «Цитадель» использовали старые, ставшие шаблоном способы и методы, которые не соответствовали новой обстановке и были хорошо известны советскому командованию. Это признается рядом буржуазных историков. Так, английский историк А. Кларк в работе «Барбаросса» отмечает, что немецко-фашистское командование снова делало ставку на молниеносный удар с широким применением новой боевой техники: «Юнкерсы, короткая интенсивная артподготовка, тесное взаимодействие массы танков и пехоты... без должного учета изменившихся условий, за исключением простого арифметического увеличения соответствующих компонентов». Западногерманский историк В. Гёрлитц пишет, что наступление на Курск в основе своей осуществлялось «в соответствии со схемой предыдущих сражений – танковые клинья действовали с целью охвата с двух направлений».

Реакционные буржуазные исследователи Второй мировой войны приложили немало усилий, чтобы извратить события под Курском. Они стараются реабилитировать командование вермахта, затушевать его промахи и всю вину за провал операции «Цитадель» возложить на Гитлера и его ближайших сподвижников. Это положение было выдвинуто сразу же после окончания войны и упорно отстаивается до настоящего времени. Так, бывший начальник генерального штаба сухопутных сил генерал-полковник Гальдер еще в 1949 г. в работе «Гитлер как полководец», умышленно искажая факты, утверждал, будто весной 1943 г. при выработке плана войны на советско-германском фронте «командующие группами армий и армиями и военные советники Гитлера из главного командования сухопутных сил безуспешно пытались для преодоления большой оперативной угрозы, создавшейся на Востоке, направить его на единственный путь, обещавший успех, – на путь гибкого оперативного руководства, которое, подобно искусству фехтования, заключается в быстром чередовании прикрытия и нанесения удара и компенсирует недостаток сил искусным оперативным руководством и высокими боевыми качествами войск...»

Документы свидетельствуют, что просчеты в планировании вооруженной борьбы на советско-германском фронте допустило как политическое, так и военное руководство Германии. Не справилась со своими задачами и разведывательная служба вермахта. Утверждения о непричастности немецкого генералитета к выработке важнейших политических и военных решений противоречат фактам.

Не выдерживает критики и тезис о том, что наступление гитлеровских войск под Курском имело ограниченные цели и что провал операции «Цитадель» не может рассматриваться как явление стратегического значения.

В последние годы появились работы, в которых дается довольно близкая к объективной оценка ряда событий Курской битвы. Американский историк М. Кейдин в книге «“Тигры” горят» характеризует Курскую битву как «величайшее сухопутное сражение, какое когда-либо имело место в истории», и не соглашается с мнением многих исследователей на Западе, что она преследовала ограниченные, «вспомогательные» цели. «История глубоко сомневается, – пишет автор, – в немецких утверждениях, будто они не верили в будущее. Все решалось под Курском. То, что случилось там, определяло будущий ход событий». Эта же мысль отражена в аннотации к книге, где отмечается, что битва под Курском «сломала хребет немецкой армии в 1943 году и изменила весь ход Второй мировой войны... Немногие за пределами России понимают всю чудовищность этого ошеломительного столкновения. Фактически даже сегодня Советы испытывают горечь, так как они видят, как западные историки умаляют значение русского триумфа под Курском».

Почему же последняя попытка немецко-фашистского командования осуществить крупное победоносное наступление на Востоке и вернуть утраченную стратегическую инициативу потерпела крах? Главными причинами провала операции «Цитадель» явились все более крепнущая экономическая, политическая и военная мощь Советского Союза, превосходство советского военного искусства, беспредельный героизм и мужество советских воинов. В 1943 г. советская военная экономика дала боевой техники и вооружения больше, чем промышленность фашистской Германии, использовавшей ресурсы порабощенных стран Европы. Но рост военного могущества Советского государства и его Вооруженных Сил игнорировали нацистские политические и военные руководители. Недооценка возможностей Советского Союза и переоценка собственных сил явились выражением авантюризма фашистской стратегии.

С чисто военной точки зрения полный провал операции «Цитадель» в известной мере обусловливался тем, что вермахту не удалось достичь внезапности удара. Благодаря четкой работе всех видов разведки, в том числе и воздушной, советское командование знало о готовящемся наступлении и приняло необходимые меры. Военное руководство вермахта полагало, что мощным танковым таранам, поддержанным массированными действиями авиации, не способна противостоять никакая оборона. Но эти прогнозы оказались необоснованными, танки ценой огромных потерь лишь незначительно вклинились в советскую оборону к северу и югу от Курска и завязли в обороне.

Важной причиной краха операции «Цитадель» явилась скрытность подготовки советских войск как к оборонительному сражению, так и к контрнаступлению. Фашистское руководство не имело полного представления о планах советского командования. В подготовленной 3 июля, то есть накануне немецкого наступления под Курском, отделом изучения армий Востока «Оценке действий противника при проведении операции “Цитадель” нет даже упоминания о возможности перехода в контрнаступление советских войск против ударных группировок вермахта. О крупных просчетах немецко-фашистской разведки в оценке сил Советской армии, сосредоточенных в районе Курского выступа, убедительно свидетельствует отчетная карта оперативного отдела генерального штаба сухопутных сил немецкой армии, подготовленная 4 июля 1943 г. На ней даже сведения о советских войсках, развернутых в первом оперативном эшелоне, отражены неточно. Совсем отрывочные данные немецкая разведка имела о резервах, находившихся на курском направлении.

В начале июля положение на советско-германском фронте и возможные решения советского командования оценивались политическими и военными руководителями Германии, по существу, с прежних позиций. Они твердо верили в возможность крупной победы.

В сражениях под Курском советские воины проявили мужество, стойкость и массовый героизм. Коммунистическая партия и советское правительство высоко оценили величие их подвига. На знаменах многих соединений и частей засверкали боевые ордена, 132 соединения и части получили гвардейское звание, 26 соединений и частей удостоены почетных наименований Орловских, Белгородских, Харьковских и Карачевских. Более 100 тыс. солдат, сержантов, офицеров и генералов были награждены орденами и медалями, свыше 180 человек удостоены звания Героя Советского Союза, в том числе рядовой В. Е. Бреусов, командир дивизии генерал-майор Л. Н. Гуртьев, командир взвода лейтенант В. В. Женченко, комсорг батальона лейтенант H. M. Зверинцев, командир батареи капитан Г. М Игишев, рядовой А. М. Ломакин, помкомвзвода старший сержант X. М. Мухамадиев, командир отделения сержант В. П. Петрищев, командир орудия младший сержант А. И. Петров, старший сержант Г. П. Поликанов, сержант В. Ф. Черненко и другие.

Победа советских войск на Курской дуге свидетельствовала о возросшей роли партийно-политической работы. Командиры и политработники, партийные и комсомольские организации помогли личному составу понять значение предстоящих боев, их роль в победе над врагом. Личным примером коммунисты увлекали за собой бойцов. Политорганы принимали меры, чтобы сохранить и пополнить парторганизации в подразделениях. Это обеспечивало непрерывное партийное влияние на весь личный состав.

Важными средствамимобилизации воинов на боевые подвиги являлись пропаганда передового опыта, популяризация отличившихся в боях частей и подразделений. Большой вдохновляющей силой обладали приказы Верховного Главнокомандующего с объявлением благодарности личному составу отличившихся войск – они широко пропагандировались в частях и соединениях, зачитывались на митингах, распространялись с помощью листовок. Выписки из приказов вручались каждому воину.

Повышению морального духа советских воинов, уверенности в победе способствовала своевременная информация личного состава о событиях в мире и в стране, об успехах советских войск и поражениях противника.

Политорганы, партийные организации, проводя активную работу по воспитанию личного состава, сыграли важную роль в достижении побед в оборонительных и наступательных боях. Вместе с командирами они высоко держали знамя партии, были носителями ее духа, дисциплины, стойкости и мужества, мобилизовывали и вдохновляли воинов на разгром врага.

«Гигантская битва на Орловско-Курской дуге летом 1943 года, – отмечал Л. И. Брежнев, – сломала хребет гитлеровской Германии и испепелила ее ударные бронетанковые войска. Всему миру стало ясным превосходство нашей армии в боевом мастерстве, в вооружении, в стратегическом руководстве».

Победа Советской армии в битве под Курском открыла новые возможности для борьбы с немецким фашизмом и освобождения временно захваченных врагом советских земель. Прочно удерживая стратегическую инициативу, Советские Вооруженные Силы все шире развертывали общее наступление.